Возвышение падших
Шрифт:
— Ступай.
Миршэ-калфа заметила, каким недовольным взглядом провожала Низис-хатун уходящую девушку.
На выходе с террасы Филиз-хатун, опустившая темноволосую голову к своим ногам, с кем-то столкнулась, а после, подняв серые глаза, испуганно отшатнулась.
— Простите, Шехзаде, — затрепетав, прошептала она.
Поклонившись, Филиз, смущённо опустив взгляд, покинула террасу.
Проводив её задумчивым взором, Баязид подошёл к почему-то улыбающейся матери.
Только сейчас она поняла, что Филиз — та прекрасная
Миршэ-калфа отступила в сторону и ухмыльнулась, заметив, как вскочившая с подушки Низис-хатун томно и мечтательно смотрела на Шехзаде Баязида.
— Валиде, — проговорил тот, оставляя почтенный поцелуй на руке матери.
— Как ты, сынок? Я слышала, бывал на совете провинции.
— Я в порядке. Верно, бывал. Согласно с мнением совета я вынес решение о небольшом повышении налогов. Казна санджака скудна…
— Мудрое решение, — понимающе кивнула та. — Надеюсь, ты согласовал это с нашим Лалой? Он говорил мне, что ты не очень-то прислушиваешься к его советам.
Баязид усмехнулся, но в душе возгорелся недовольством из-за того, что Лала посмел жаловаться на него.
— Разумеется. Он был первым, кто одобрил моё решение. Но, я пришел поговорить с вами о другом.
— Я слушаю.
— Мне пришло письмо от супруга Айше Султан. Он сообщает, что Султанша, оставив его и детей, направляется к нам, в Амасью.
— Моя Айше? — с радостным изумлением переспросила Дэфне Султан.
— Да, дочь покойного Шехзаде Баязида, — подтвердил её сын, улыбнувшись из-за радости, зажёгшейся в постоянно печальных глазах матери. — На днях она прибудет во дворец. Так что, подготовьтесь, Валиде.
— А от Михрумах Султан вестей нет?
Шехзаде Баязид в ответ отрицательно покачал головой, и радость Дэфне Султан слегка померкла.
— Мне нужно ещё поработать с документами. С вашего позволения, Валиде.
— Подожди, Баязид… — спохватилась та, быстро сообразив относительно того, как представить ему Филиз. — Не против ли ты, если этим вечером я устрою небольшое увеселение в гареме? С прибытием в Амасью и с заботами об обустройстве дворца я совсем не думала об этом.
— Если вам так угодно, то пожалуйста, делайте всё, что пожелаете. Гарем — в ваших руках.
— Несколько наложниц могут навестить тебя вечером в покоях и развеселить танцами? Надеюсь, это уместно? Хотелось бы, чтобы и ты немного отдохнул от дел.
Позволительно кивнув темноволосой головой, Баязид покинул террасу, погружающуюся во мрак наступающей ночи.
Миршэ-калфа, проводив его задумчивым взглядом, изумленно повернулась к Султанше.
— Увеселение?
— Да. Позаботься об этом, Миршэ. Пусть для моего льва станцует Филиз-хатун. Выбери ещё нескольких девушек на своё усмотрение и подготовь их.
— Вы
Дэфне Султан мягко улыбнулась, оставив вопрос без ответа.
Стамбул. Дворец Хюррем Султан.
Хюррем Султан, сидя на тахте в ночном одеянии из фиолетового шёлка, в который раз с тоской в тёмно-карих глазах любовалась ночным пейзажем за окном.
Саасхан-калфа, вошедшая в затемнённую опочивальню, потревожила её и сообщила о позднем визите Гевхерхан Султан. Та, зайдя и поймав мрачный взгляд Хюррем, понуро улыбнулась.
— Гевхерхан, — сухо поприветствовала её Хюррем Султан. — Что-то случилось? Уже довольно поздно…
— Я беспокоилась о тебе, — дождавшись, когда Саасхан-калфа выйдет, ответила Гевхерхан Султан и села рядом с сестрой на её ложе. — Вчера на празднестве ты всех нас напугала…
— Со мной все в порядке, — нахмурившись, отрезала та.
— Это всё из-за того письма? Зря я отдала его тебе…
Хюррем Султан тяжело вздохнула, не ответив.
— Не знаю, правильно ли я поступаю, вмешиваясь в ваш любовный треугольник снова, но… — задумчиво проговорила Гевхерхан Султан. — Ты должна знать, что не только ты доставляешь страдания Ферхату-паше тем, что отвергаешь его, как своего супруга.
— О чём ты говоришь?
— Альказ из-за своих чувств к тебе в первую брачную ночь отверг Айше и покинул её.
Хюррем неосознанно затрепетала от этого и не сдержала радостной улыбки, но быстро её погасила.
— Ты радуешься, а Айше убивается из-за этого, плачет и страдает, — с укором взглянув на сестру, вздохнула Гевхерхан. — Неужели ты не понимаешь, что своей любовью вы причиняете боль и Айше, и Ферхату-паше? Образумься, Хюррем! Ты же поклялась мне, что ни словом, ни делом не причинишь боли Айше из-за своих чувств.
— Разве я виновата в том, что Альказ не пожелал оставаться с Айше? — усмехнулась та, недовольно покосившись на старшую сестру. — Его вини. Я храню свою клятву. Терплю и молчу. Чего ты ещё от меня хочешь?
— Поговори с Альказом. Быть может, он на что-то надеется, потому и поступает так с Айше. Скажи, что ты — замужняя женщина и что у вас нет будущего. Пусть он забудет о тебе!
Хюррем Султан, вспыхнув от негодования, поднялась с тахты. Фиолетовый атлас её ночного платья заструился по стройному телу, переливаясь в свете горящих свеч.
— Ты права в своих сомнениях насчёт того, правильно ли поступаешь, вмешиваясь в наши отношения, Гевхерхан. Лучше беспокойся о своём муже и своих детях, а меня оставь в покое! Я сама решу, как мне лучше поступить.
— Пойми, я лишь добра тебе желаю. Всем вам! Эта любовь никому пользы не принесёт. Вы все страдаете… Ты, Альказ, Айше, Ферхат-паша. Даже наша Валиде! Думаешь, ей приятно сознавать, что её дочери не могут поделить мужчину?
— Уходи, Гевхерхан! — негодующе процедила Хюррем, прожигая сестру тяжёлым взглядом.