ВПЛАМ: Шрамы, что превратились в морщины
Шрифт:
[Вигир: Я Бордону пожалуюсь!]
[???: …]
Под дых Вигира прилетел кулак с короткого хорошего размаха. Из его рта вырвались слюни и жалкий девчачий писк. Он скрючился на полу и начал плакать, судорожно схватившись за свою голову.
Впрочем, чего ещё стоило ожидать от довольно-таки маленького да к тому же ещё и настолько тощего мальчика.
[Вигир: Хв-хв-ватит… Я п-п-пож-ж-жалуюсь…]
[???: …]
Над
Тем не менее, отличало его больше всего его ужасный взгляд и чёрная шея.
Насчёт первого, у мальчика были, казалось бы, самые обычные голубые глаза, но вокруг зрачка почему-то тянулось жирное белое колечко, которое было даже чуть светлее самого белка, что заставляло его взгляд выглядеть очень пристальным.
[Трот: …]
Про шею же он рассказывать не любил. На самом деле, он, в принципе, был самым молчаливым ребёнком в детдоме. Тем не менее, он был главой ребят и не по выбору Бордона, а по естественному отбору. Трот никогда не говорил много, не балаболил и не нагонял пафоса – он говорил, что стоит делать и что не стоит, и очень жёстко карал за неповиновение.
[Трот: …]
О нём ходило много слухов: многие говорили, что его собственная мать пыталась задушить его, когда тот ещё был младенцем, но он сумел отбиться от неё ногой – из-за этого его шея и была потемневшей от синяков.
Он был рослым мальчуганом да к тому же ещё и старше Вигира.
[Трот: …]
[Вигир: Ны-а бей… Ны-а надо…]
[Трот: …]
В его пронзительном, совершенно неподвижном взгляде не читалась злоба, как у других ребят, которые, наверняка, стояли там за дверью и надеялись, что Трот выбьет из псилактика весь дух.
[Трот: …]
Он глядел на него с досадой и глубокой скорбью. Если бы не его суровость и молчаливость, можно бы было подумать, что он вот-вот был готов расплакаться.
[Трот: Вигир.]
[Вигир: А-ы-а?]
Это был первый раз, когда Трот вообще что-то сказал мальчику. Он продолжал плакать и трястись от боли и паники, но всё равно сильно удивился и даже как-то слегка подуспокоился.
Сейчас должно было произойти что-то действительно важное – и это сильно пугало Вигира. Он очень не любил общаться с другими детдомовцами: они всегда говорили лишь гадости, да и к тому же поганили его знатность своим нищенским тупоголовием.
[Трот: Тебе врали насчёт твоей семьи.]
Голос Трота звучал
[Вигир: Чт… Чт-о-ы-о?..]
Глаза Вигира полезли на лоб, он не мог перестать всхлипывать, а Трот… Он просто стоял, опустив свои руки и уткнувшись взглядом в покрасневшее, заплаканное лицо лилововолосого мальчика.
[Трот: Кто-то должен был тебе рассказать.]
[Вигир: …]
[Трот: Я помнил твоего отца. Я его видел.]
[Вигир: Ты его… В-в-видел?.. Он… Он был красивый и сильный?.. С такими же л-л-лил-л-л… Хны-хны… Лило-о-овыми волосами?]
[Трот: Нет. Его волосы были чёрные. Он был мрачный. Но мрачный от горя. Сгорбленный. Опустивший голову.]
[Вигир: Ч-ч-чего… Тогда это был… Хны… Это был не мой отец, это был кто-то другой…]
[Трот: Нет. Это был он.]
[Вигир: Но…]
[Трот: Твоего отца звали Фаль. Это не была его фамилия. Это было его имя. Он был самым обычным работником. Лесорубом.]
[Вигир: …]
[Трот: У него была жена. Как-то она изменила ему с молодым графом. Граф был лилововолосый.]
[Вигир: Что?..]
[Трот: Женщина не рассказала об этом Фалю. Она забеременела и в тайне вынашивала любовь к графу. Он оставил ей свой красный ремень, пообещав вернуться.]
[Вигир: …]
[Трот: Когда ты родился, Фаль понял, что ты не его сын. Ведь твои волосы были лиловыми.]
[Вигир: …]
[Трот: Я не знаю, что случилось с твоей матерью.]
[Вигир: …]
[Трот: Фаль пришёл сюда и сказал, что ненавидит тебя. Что он хочет, чтобы ты умер. Но он не может поднять на тебя руку. Он всё ещё любит свою жену. Он слишком долго радовался тому, что у них будет ребёнок.]
[Вигир: …]
[Трот: Он оставил нам тебя и ремень, напоследок лишь назвав своё имя. Я не знаю, зачем он оставил ремень. Может, чтобы не напоминать себе больше об измене. Может, чтобы ты всегда помнил, что твоя мать была изменщицей.]
[Вигир: …]
[Трот: Ты не знатный. Никакой отец за тобой не придёт. Ты такой же покинутый, как и все мы.]
[Вигир: …]
[Трот: Ты один из нас. Не думай, что это не так.]