Времена года
Шрифт:
Через несколько минут, проводив инструктора, он вернулся и провел Матэ в свой кабинет. Матэ хотел сразу же спросить, как его дела, но раздумал, решив подождать, пока Крюгер не заговорит об этом сам. Крюгер, казалось, совсем забыл о нем, подойдя к письменному столу, снял трубку телефона и попросил соединить его по очереди с секретарями всех партийных организаций шахты.
— Послушай, Матэ! — позвал Крюгер, разыскивая что-то в ящике стола. — Ты наверняка знаешь, что это за должность такая — инспектор училищ?
— Это человек, в ведении которого находятся
— Вот черт... — удивился Крюгер. — Выходит, это большая шишка?
— Довольно большая, — робко подтвердил Матэ.
Задвинув ящик стола, Крюгер встал и потряс в воздухе кулаком.
— Ну так вот, мы эту большую шишку и потрясем как следует! — сверкнул он глазами. — Стыдно нам в шахтерском районе иметь инспектором школ и училищ попа! Все мы настолько заняты черновой повседневной работой, что порой даже не замечаем собственных упущений. Решаем то производственные, то продовольственные вопросы, а тут на тебе! Ну уж теперь-то мы поедем, дружище, к этой шишке и сбросим его!
— Мы? Вдвоем? — испугался Матэ.
У Крюгера было спокойное и веселое лицо. Он подошел к окну.
Большинство дружинников уже разошлось, и перед зданием райкома осталось лишь несколько человек, которые не спеша курили на площади. «Мерседес» уже был далеко, похожий на черного странного жука, который никак не может взлететь в воздух.
— Если все быстро пойдем, мы заодно и туристский особняк очистим, — отошел от окна Крюгер.
— Туристский особняк? А что нам там нужно?!
— Потрясем их немного, захватим на часок здание. Ничего опасного! А чего ты так удивился? Мы, Матэ, живем в революционный период, не забывай этого!
— А нам за это не попадет? — с тревогой спросил Матэ.
— Попадет? — засмеялся Крюгер. — От кого это нам, шахтерам, может попасть?
— Не знаю, но попасть может.
Крюгер подошел к Матэ и сжал его руку:
— Боишься.
— Не боюсь, но говорю, что за это и попасть может.
— Было время, когда и я всего немного побаивался. Но тогда я думал: а мне-то лично зачем это? Какая мне выгода? Абсолютно никакой! Я ведь не жулик и не вор! Если я против кого и выступаю, то вовсе не ради собственных интересов. Так что мне бояться нечего. За правду, Матэ, я согласен и умереть! А если я немного припугну этих буржуев, чтобы они не больно-то наезжали в тот особняк жрать, пить да развлекаться под граммофон, то сделаю это ради интересов пролетарской диктатуры. И бояться мне нечего!
В этот момент зазвонил телефон. С коммутатора сообщили, что они могут соединить Крюгера с секретарями парторганизаций.
До Матэ только сейчас дошло, что Крюгер, собственно, во многих отношениях прав и можно понять серьезность, с которой он готовится к проведению этой операции.
Крюгер переговорил по телефону и с начальником местной полиции, который дал свое согласие и долго хохотал в трубку. Он пообещал убрать на время «операции» всех полицейских из округа, но напомнил, что дает Крюгеру на ее проведение не более полутора часов.
К полудню перед зданием
Крюгер шел в голове колонны. Рядом с ним бодро шагал Матэ. Оба были готовы к решительным действиям.
До города было километра четыре. Раскаленный воздух струился над дорогой.
— Мы должны выйти прямо из долины! — распорядился Крюгер.
Когда переходили через ручей, по которому текла грязная вода, откачиваемая из шахты, несколько человек задержались, чтобы ополоснуться, а потом с криками и шутками бросились догонять ушедшую вперед колонну. Перейдя через мост, шахтеры запели. Сначала пело всего несколько человек, вскоре к ним присоединились и остальные. Пели даже те, у кого и голоса-то не было. Один из шахтеров прихватил с собой гармошку и всю дорогу до самого города играл то «Варшавянку», то «Интернационал».
Когда колонна проходила мимо деревянной церквушки, Крюгер подозвал к себе Матэ.
— Как ты думаешь, где находится этот самый инспектор? — спросил Крюгер.
— Кто его знает, — пожал плечами Матэ. — Может, у него в городе есть резиденция, а может, он располагается в какой-нибудь из школ. Лучше всего спросить об этом у кого-нибудь из местных жителей.
— Чего захотел! Не будем же мы останавливаться и наводить справки! — пробормотал Крюгер. На лице его появилось выражение растерянности, какое бывает у человека, который не знает, что ему сейчас делать. — Может, зайти в одну из школ?
— Зайдем в гимназию и спросим, — посоветовал Матэ.
— Верно! — оживился Крюгер. — Пошли.
Двигаясь по узенькой улочке, процессия вскоре вышла на центральную площадь и остановилась у здания городского музея с теневой стороны. Все с любопытством оглядывались. На другой стороне площади перед зданием кафе под выгоревшими на солнце зонтиками сидело несколько старых дам. Увидев толпу шахтеров, старушки испугались и нырнули в дом. И без того скучная площадь небольшого провинциального городка казалась совсем вымершей. Посредине площади одиноко темнело изваяние Христа. На здании банка блестела на солнце глазированная черепица. По соседству с банком находилась гимназия — побеленное известью здание, похожее на казарму.
— Ну что, зайдем? — спросил Крюгер, кивая на здание гимназии.
— Попробуем, — согласился Матэ.
Они вошли во двор, где мужчина, по виду садовник, поливал цветы.
— Господин инспектор-настоятель располагается через две улицы отсюда, рядом с особняком городского священника, — пробормотал садовник, с изумлением тараща глаза на шахтеров. От волнения он не заметил, что наклонил лейку и вода из нее течет ему под ноги. — Дом вы сразу увидите, в его стенной нише красуется изваяние святой Терезы.