Время и пространство как категории текста: теория и опыт исследования (на материале поэзии М.И. Цветаевой и З.Н. Гиппиус)

Данилова Юлия Юрьевна

Обращает на себя внимание неравномерность композиционных частей произведения, которую, на наш взгляд, можно обозначить в качестве ведущего способа организации текстового художественного времени. Так, приведенный контекст можно условно разделить на 5 частей: остановка ритма, сердцебиения – сбой ритма – возобновление, движение – сбой ритма – остановка ритма. Такое разделение подсказано графически. Примечательно, что подобная сегментация предопределена интонационно: в первой части интонация нисходящая, в третьем – восходящая, в заключительном смысловом отрезке наблюдается вновь нисходящая градация, которая имеет и логическое свое завершение: эффект точки здесь достигается за счет употребления З.Н. Гиппиус местоимения всё, выступающего в качестве смыслового акцента и занимающего сильную позицию (данная лексема является по авторскому замыслу самостоятельной строкой).

Конфликт,

борьба между жизнью и смертью, особая динамика, репрезентированы даже на уровне ритмики и в размере: тоническая система (в частности, дольник) резко сменяется одностопной ямбической строкой но вдруг, которая в свою очередь предваряет систему силлабо-тоническую (в частности, четырехстопный хорей), и снова повторяется и вдруг, представляя собой некий ритмический сбой, и служит переходом к тонической системе ритмической организации данного стихотворения. Более того, если графически воспроизвести данную схему, получится своего рода кардиограмма сердцебиения. Неслучайно, в качестве ключевого слова, смысловой доминанты текста выступает лексема (отглагольное существительное) перебои, занимающая абсолютно сильную позицию текста – позицию заглавия. Это обстоятельство определяет особую ее значимость: данная лексема является не только названием конкретного текста, но выражает в конденсированной форме его основное содержание, организует цельность и связность всего художественного произведения и в условиях своего непосредственного положения выступает в качестве пресуппозиции.

Заглавия с точки зрения структурной организации поэтических текстов у З.Н. Гиппиус играют, как уже отмечали выше, огромное значение и приобретают зачастую концептуальное наполнение. Так, в содержании поэтических сборников встречается достаточно большое количество заглавий с временной семантикой. В состав их входят слова (иногда и сочетания слов), имеющие различную частеречную принадлежность: «Осень»,«Однообразие», «Вечерняя заря», «Вечер», «Мгновение», «Мертвая заря», «Час третий», «Сентябрь», «Юный март», «Дни», «Рождение», «Воскресенье», «Январь – алмаз», «Серебряный день», «Ленинские дни», «Октябрь», «На Croisette», «Вечноженственное», «Последнее», «Былое». Высокую степень частотности функционирования в качестве заглавий поэтических текстов З.Н. Гиппиус приобретают наречия и адвербиализованные конструкции типа «Никогда», «Сызнова», «Переменно», «Рано?», «Летом», «А потом…?», «Сейчас», «Как прежде», «Когда?», «Прежде. Теперь», «Тогда и опять». Специфику данных единиц составляют семантические коннотации, вызванные содержанием в них качественно-обстоятельственной оценки, что приводит читателя к ощущению отсутствия логических ограничений представленного значения.

В этом плане особенную значимость приобретают заглавия-глаголы типа «Иметь», «Берегись.», «Прошла», «Шел.», «Завяжи», «Вспоминаю», «Сбудется» и пр. Количественное соотношение данных минимальных смыслокомплексов достаточно высокое, что придает заглавиям, да и самим стихотворным текстам, особенный колорит и смысловую заостренность, а также отличает самый стиль писателя, основными чертами которого становятся действие, динамизм, постоянное движение. Данный тип заглавий определяет и само развитие сюжета, и развитие авторской мысли: зачастую эти смысловые единицы являются абсолютным началом поэтического текста и представляют собой первую строку, являются его логическим завершением:

Быть может

Как этот странный мир меня тревожит!Чем дальше – тем всё меньше понимаю.Ответов нет. Один всегда: быть может.А самый честный и прямой: не знаю.Задумчивой тревоге нет ответа.Но почему же дни мои ее всё множат?Как родилась она? Откуда?Где-то -Не знаю где – ответы есть…быть может?

Тем самым обусловливается и композиционный тип организации поэтических текстов. Как и в случае с пространством Гиппиус в качестве основного избирает тип кольцевой композиции, абсолютно замкнутого текстового пространства. В этом плане примечателен следующий пример:

Сегодня

на землеЕсть такое трудное,Такое стыдное.Почти невозможное —Такое трудное:Это поднять ресницыИ взглянуть в лицо матери,У которой убили сына.Но не надо говорить об этом.20 сентября 1916, СПб.

Данный текст с точки зрения смысловой и структурной организации представляет единство: в этом случае заглавие воспринимается и читается как первая строка, задает тему, определяет идею, обусловливает временной план исторического (реального) настоящего как масштабного, всеобъемлющего горя, усиливая читательское эмоциональное напряжение в его реализации вечной темы мать – дитя. В контексте обозначенной вечной темы имплицитно возникает и второй временной план – библейский (ирреального времени): мать должна отдать сына, пожертвовать его жизнью во имя всеобщего блага.

Семантическая и функциональная нагрузка подобных заглавий определенно усложняется: наряду с номинативной появляется функция качественной, дополнительной характеристики, носителя признака. На наш взгляд, вполне уместным кажется наличие в данном случае прагматической функции, то есть подобного рода заглавия используются автором как средство формирования у читателя определенного эмоционального состояния (сопряженного с ощущением времени) и создания соответствующего отношения к рассматриваемым реалиям. Заглавия художественных текстов З.Н. Гиппиус структурируются и по своему смысловому, концептуальному содержанию напоминают мини-цикл (эта мысль, конечно, относительна) в составе общепринятого представления поэтического цикла. Однако встречаются случаи, когда автором не выработана специальная, четкая композиционная организация стихотворных текстов в художественно-цикловом пространстве, но проявляется некоторая специфика в их структурировании: имеют место текстовые названия, представляющие собой языковые минисистемы, составные части которых – смысловые фрагменты – позволяют осознать значимость, содержание, смысл этих фрагментов, установить глубинные связи части и целого, получить наиболее полную лингвистическую концептуальную картину. К таковым минисистемам, на наш взгляд, относятся заглавия типа «Числа» и «13»; «Может быть» и «Не бывает»; «Летом» и «Осенью», причем содержащие уже в своей смысловой структуре темпоральную семантику или ее отдельные фрагменты. Так, например, с помощью заглавной антитезы «Ночью» и «Днём» (как отмечалось выше, стихи, датируемые 1904 годом, расположенные в одном поэтическом сборнике и следующие друг за другом) З.Н. Гиппиус вновь передает двойственное, напряженное, зачастую противоречивое состояние души: лирический герой «живет» ночью, а днем душа его тяготится, «умирает». Несомненно, такая мотивировка во многом утрирована, однако позволяет более четко обозначить границы жизни и смерти как бытийные формы существования лирической души:

Ночные знаю странные прозрения:<...>И сила яркая растет во мне.<...> Над временем, во мне, соприкасаютсяНачала и концы.Ночью, 1904

И наоборот:

Я ждал полета и бытия.Но мертвый ястреб – душа моя.<...> Тяжелый холод – земной покров.Тяжелый холод в душе моей,К земле я никну, сливаюсь с ней.Днем, 1904

Следовательно, ночь, по Гиппиус, – время душевной гармонии и единства, день – время, когда душа особенно уязвима, время, когда внутренний конфликт становится особенно острым.

Таким образом, художественное время выступает у З.Н. Гиппиус как основа композиционно-смысловой связности повествования объективного времени, обработанного авторским сознанием и выраженного через языковые средства в тексте, и индивидуального (перцептуального) времени, т.е. художественное время представляет собой синтез сюжетного, авторского, времени лирического Я-субъекта и даже читательского времени.