Время и пространство как категории текста: теория и опыт исследования (на материале поэзии М.И. Цветаевой и З.Н. Гиппиус)
Шрифт:
Текстовая категория художественного пространства (наряду с категорией времени) является важной составляющей, смысловой универсалией авторской философско-эстетической концепции мироустройства, человеческого бытия М.И. Цветаевой и З.Н. Гиппиус, что определяет уникальность их поэтического мировосприятия, художественной манеры и творческого метода.
Нами будут рассмотрены в контексте категории художественного пространства три пространственные модели гиппиусовского дискурса: объективное (умопостигаемое, или абсолютное), то есть собственно пространство, или пространство миро-бытия; субъективное (психологическое), или пространство героя; близкое к реальному географическое пространство. Поэзия М.И. Цветаевой в этом аспекте вызывает большие затруднения, поскольку ее пространство обусловлено судьбой самого поэта, его вечным поиском смысла бытия и своего
Здесь же нами будет предпринята попытка определить лексико-семантическую структуру пространственной организации поэтических текстов М.И. Цветаевой и З.Н. Гиппиус и проанализировать грамматические средства формирования контекстуального пространства. Рассмотрим и особенности структурно-композиционной организации поэтического дискурса З.Н. Гиппиус как одного из ведущих и достаточно оригинальных способов репрезентации категории пространства, моделирования самого текстового пространства. Вопрос о взаимодействии и пересечении пространственных и временных планов в поэзии М.И. Цветаевой вызывает несомненный интерес и также будет подвергнут исследованию и описанию.
Попытка проанализировать основные способы репрезентации авторской модели пространства двух поэтов осуществляется с учетом их потенциала на разных языковых ярусах (прежде всего на лексико-семантическом и грамматическом) и специфики структурно-композиционной организации самих произведений, хотя их анализ в большей степени носит комбинированный характер, учитывающий различные аспекты языкового выражения. Это обусловлено, во-первых, самой сложностью и интегративностью природы художественного текста, во-вторых, на наш взгляд, невозможностью определения четких границ между языковыми средствами актуализации авторской интенции. Так, к примеру, трудно представить интерпретацию авторской концепции пространства с точки зрения лексико-семантического наполнения без учета грамматических средств выражения, специфику поэтического синтаксиса без особенностей структурно-композиционной организации художественных произведений.
3.1. Пространство в поэзии М.И. Цветаевой и языковые способы его актуализации
Известно, что слово время в русском языке появилось намного раньше, чем пространство. Это относительно новое для русского языка слово имеет вполне закономерно меньше типов значений, о которых мы уже вскользь говорили во Введении данной работы. Вопреки распространенному мнению о том, что основным средством выражения локальных отношений в языке является синтаксическая конструкция (В.Г. Гак), попытаемся доказать, что для цветаевских текстов основными номинаторами пространственных отношений выступают отдельные высокочастотные слова, на когнитивном уровне которые можно классифицировать как концепты-центры полевого рисунка пространственного мира поэта. Вопрос о процессе категоризации пространства в поэтических текстах Марины Цветаевой мы постараемся решить в основном на лексическом уровне, как это проводилось и при изложении особенностей использования автором темпоральных лексем. Описание и реконструкция пространственного фрагмента цветаевской картины мира должны вестись через призму лексики с пространственным значением, которая в стихотворениях поэта является маркером пространственного образа, горизонтально и вертикально ориентированного пространства, денотативно соотнесенного с определенным фрагментом реального мира, который в результате категоризации творческим сознанием приобретает определенные, устойчивые в рамках идиостиля поэта перцептивные, эмотивные характеристики. При этом постараемся сознательно уходить от сверхширокого использования слова «пространство» в поэтическом тексте; о том, что в современных работах намечается тенденция злоупотребления этим словом (пространство души, пространство любви, творческое пространство стали любимыми выражениями многих исследователей текста), мы уже упомянули раньше. Нас интересует прежде всего именно поведение пространственных локализаторов, слов со значением местонахождения, повторяемость основных пространственных ориентиров и т.д.
Широта пространственного мира (в географическом понимании) Марины Цветаевой (Москва, Крым, Франция, Германия, Чехия и т.д.) органично вошла и в текстовое ее пространство:
Пространственная картина Марины Цветаевой, на наш взгляд, возможно, для автора менее значима, но более разнообразна. Как известно, само слово пространство, несмотря на его сверхвысокую употребляемость в научном стиле, в поэзии встречается крайне редко (уж слишком неестественно звучит это многосложное слово с соседствующими согласными). У Марины Цветаевой лексема появляется не раз в стихах разных периодов:
Пространство, пространство,Ты нынче – глухая стена!Пространством как нотойВ тебя удаляясь.Пространств, треклятым простыням…; проволокою пространств и другие примеры обнаруживаем мы в ее произведениях, причем «пространство», как и перо самого поэта, постоянно меняется, переиначивается, перетрансформируется. Это и субститут воздуха, атмосферы:
Полное и точноеЧувство головыС крыльями. Двух способовНет – один и прям.Так, пространством всосанныйШпиль роняет храм –Дням… Неодолимый – прострись, пространство! Крови толчокИли же это путь и преграды впереди:
В этих строках глагол-окказионализм прострись использован не только для идеальной рифмовки с пространством, но и, вероятнее всего, для акцентуации и интенсификации семы «значительное, но неприемлемое».
В стихотворении-обращении к умершему Блоку «Брожу – не дом же плотничать.»:
С молоком кормилицы рязанскойОн всосал наследственные блага:Триединство Господа и флага,Русский гимн – и русские пространства.Здесь выделенное слово означает ширь, просторы, является синонимом словосочетанию «русские широты».
Стихотворение «Наука Фомы» (1923), написанное в загадочном стиле как нравоучение-наука, являет собой образец соединения в одну лексему пространство с семой 'неизвестность' обобщающего указания и отрицания (не здесь – нигде – в пространство):
Круги на воде.Ушам и очам –Камень.Не здесь – так нигде.В пространство, как в чанКанул.Слово-концепт пространство включено и в стихотворение «Страна» (1931):
С фонарем обшарьтеВесь подлунный свет!Той страны на карте –Нет, в пространстве – нет.Боль за страну, которой нет теперь на всем свете, выражается двойным отрицанием, имеющим посередине это слово «пространство», т.е. здесь пространство имеет самое емкое из типов значений.