Время красного дракона
Шрифт:
— Ты предполагаешь, Комар, что у тебя два ума? К великому сожалению, нет и одного.
— А мне и не надо. Пущай начальники думают. Им за это деньги хорошие платют, в чинах повышают. А мы народ простой. Прикажут — исполним в точности до последнего патрона.
— У тебя есть мечта, Комар?
— Какая такая мечта?
— Ну, такое неисполненное желание, сокровенное, тайное.
— Знамо, имеется.
— Какое желание?
— Хочу, товарищ лейтенант, однажды поднатужиться и трактор перевернуть, опрокинуть.
— Какой трактор?
— Гусеничный.
* * *
Гришка
— Поживем здеся еще пару деньков, — предложил Держиморда.
Уходить из Горного ущелья никому не хотелось. У Фариды в этих местах было много родичей. Они то мешок муки подбросят, то барана, то картошки. Вот и сейчас Фарида варила бешбармак. Гришка сходил к ручью, принес ведро воды и большой ком мягкой синей глины. Он ладил из глины свистульки, лошадок и петухов. Гришка пробовал вылепить и Фариду, но получалось плохо. Она позировала, сидя у костра. Держиморда сердился:
— Когда твой башбармак выпреет? Солнце уж к закату, жрать охота.
— Не жрать тебе охота, а выпить. Налей и утоли жажду, а закуси селедкой. Селедки-то много, — посоветовал Коровин.
— Одному не с руки, и в глотку не полезет.
— Готов бешбармак! — попробовала Фарида варево. Майкл начал разливать водку по кружкам:
— Поднимем тост за наше разбойничье братство, за тех, кто вне закона!
Отец Никодим напомнил «Послание к римлянам» апостола Павла:
— Умерши для закона, которым были связаны, мы освободились от него.
Майкл посылал Фариде воздушные поцелуи:
— Аи эм фонд офью, Фарида! Остальное все ерунда, как русские говорят. Я отобью тебя, Фарида, у Гришки Коровина. Раз Гришка по фамилии Коровин, пусть женится на корове. Русская корова прекрасна!
— Может, Гераське плеснем? — спросил Держиморда.
— Нет, — не разрешил Гришка.
Сотоварищи по банде к ночи выпили все шестнадцать бутылок водки, съели бешбармак, отпыхивались у костра под звездами. Гришка Коровин обглодал одну из селедок осторожно, оставив в цельности скелет с головой. Он изляпал из комка глины две массивные лепешки, положил между ними рыбий скелет, начал уминать пластины, чтобы они соединились, срослись. И с улыбкой размышлял Гришка Коровин: мол, закопаю я энтот кус глины со скелетом селедки в землю, придавлю камнем. А через тыщу лет найдут ученые археологи-геологи отпечаток рыбьего скелета. И скажут они, што здесь был окиян! Напишут они умные книги о морском дне, которое вздыбилось горами, высунулось в небо Чертовым пальцем. Очень даже забавно получится!
Гришка Коровин улыбался блаженно над своим замыслом, ему так хотелось ожить через тысячу или миллион лет, чтобы увидеть ученых, которые умничают над отпечатком рыбьего скелета. И вспомнилась ему вся его нескладная жизнь: как их раскулачивали, отбирали коня и корову, выгребали пшеницу из ларей, вспарывали подушки и перину, бросали в огонь иконы. А в отместку — поджог степи, замыкания на электролиниях, избиение бригадмильцев. И уж совсем непостижимо и страшно — пытки в НКВД, убийство лейтенанта госбезопасности, красноармеец, зарубленный лопатой... Ранила и жгла гибель страдалицы Леночки, которая бросилась в огонь нагревательного колодца.
— Ты зачем, Гриша, рыбий скелет в глину
— Тайна! — отмахнулся Коровин.
— Русские не могут жить без тайны, — воздел руки к небу Майкл.
В полночь, перед тем как все улеглись спать, Гришка Коровин проинструктировал сотоварищей:
— На рассвете утром получим рыбу и сразу уйдем тремя ватагами к Сундуку или к Трем Сестрам. Уходить станем, как и задумано Эсером, по разным тропам. В каждой группе — пулемет. Одних поведет Фарида, других — Майкл и Гераська, мы с Держимордой и его братьями улизнем через Гнилой угол? Вопросы имеются?
— С кем я пойду? — заморгал отец Никодим.
— Пойдешь с Фаридой. А поспать, батюшка, тебе не придется.
— Постоишь до утра на атанде, на стреме, — разъяснил Держиморда.
— На посту часовым! — поправил Держиморду Коровин.
Все разошлись по своим лежкам, уснули. Отец Никодим ходил вокруг потухшего углища, молился, поглаживая на груди крест протодиакона. От обреза и винтовки батюшка отказывался. Часовым он был никудышным, ибо плохо видел. Нагрянули бы оперативники НКВД ночью и с легкостью захватили бы всю банду. Да вот не могли они предполагать, что Гришка Коровин доверит пост охраны подслеповатому священнику Никодиму.
Гераська в эту ночь не спал и, когда чуть забрезжил рассвет, выполз из пещерки. Отец Никодим не заметил, как мальчишка пробрался к восточной тропе, скрылся в кустах. Умысел у Гераськи был воровским. Он решил в сумерках навестить лагерь строителей, стащить у них что-нибудь. К удивлению воришки, палатки строителей охранял сторож. Но он ходил по краю поляны, вглядываясь в сторону Чертова пальца. Гераська обошел по перелеску лагерь строителей и пополз на четвереньках к ближней палатке. Когда люди ложатся спать, они снимают ручные часы, оставляют их перед собой на видном месте. Можно было и обшарить карманы одежды. Воришка уже предвкушал размеры добычи. Но обитатели палатки не спали, там горела висячая лампа, слышался разговор. Гераська подкрался вплотную, заглянул в дырь.
На фанерном ящике была разложена карта местности, над которой склонились несколько человек. Один из них был в форме НКВД. И Гераська сразу узнал Придорогина. Напротив него, на корточках, бригадир строителей, обещавший принести утром свежую рыбу. Придорогин объяснял Собравшимся:
— Чертов палец окружен пока большим кольцом. Через полчаса цепи пойдут на сближение. Но твой замысел, Рудаков, хорош. Мы можем взять банду врасплох, без боя. Однако ты, Алексей, не торопись, выйди со своим коробом «рыбы» минут через двадцать. Подожди, пока мы кольцо окружения сомкнем поплотнее. И надо надежнее отсечь банду от конского табуна. Сколько стволов в банде? Эсер показание не дает.
— Надо было пощекотать его, — заметил бригадир строителей.
— Щекотали, не подействовало.
— На крюк бы вздели под ребро...
— Федоров затребовал его в Челябинск живьем.
У Гераськи сердчишко заколотилось по-заячьи. Он попятился, пополз к зарослям черемухи. Погибель пришла, а други спят, ничего не чуют. Ну и дурак же этот Гришка Коровин, да и Держиморда. Эсер же повелел уходить на Сундук сразу. Почему они не послушали Серафима? Как теперь пробиваться через окружение? А Эсер, значит, попался.