Время умирать. Рязань, год 1237
Шрифт:
Добежали быстро, потеряв немногих. Шестовые лестницы со стуком упали на гребень городни, петли арканов захлестнули заостренные верхушки бревен. Рязанцы полезли на частокол. Вот только для этого им пришлось забросить щиты за спины, а татары били сверху из луков в упор. Ни один доспех такого выстрела не удержит.
Первых, лезущих на частокол, выбили начисто. Ратьша с меченошей и ханом в их число не попали, опередили воины, несущие лестницы и арканы. Они их к городне приладили, они первыми и полезли. Ратислав полез по шестовой лестнице только четвертым, оттолкнув посунувшегося его опередить и прикрыть собой Первушу. Тот, крикнув что-то возмущенное, начал карабкаться следом.
Четверых, лезущих впереди, с лестницы сбили татарские стрелы. Последнего – уже на самом гребне частокола. Но этот последний прикрыл собой, пусть и невольно, Ратьшу, чем тот не преминул воспользоваться, метнувшись правее падающего навзничь застреленного воина.
Ухватившись за заостренную верхушку бревна, он перебросил себя через гребень частокола, спрыгнул вниз, в гущу плотно стоящих у бойниц на приступке из утрамбованного снега татар с луками. Столкнул одного немалым весом своего одоспешенного тела, выхватил меч, держа обратным хватом, ткнул острием назад, целя под подбородок оказавшемуся к нему вплотную татарину. Попал. Столкнул его, захрипевшего, хватающегося за проткнутое горло, вниз.
Стало просторнее. Мечом теперь стало можно рубить. Рубанул вправо, целя в голову шарахнувшемуся в сторону и цепляющемуся за саблю на боку врагу. Кожаный шлем удара не удержал. Снизу, с земли, накинулся татарин, которого он столкнул, когда перебирался через частокол. Было до земли всего-то с полсажени. Целил степняк в голень. Отбивать мечом лезвие сабли Ратьша не стал, подпрыгнул, уходя от удара, и обрушил сверху вниз страшный удар клинком по макушке шлема.
Тут же на него набросились справа и слева. Ратьша завертелся волчком, едва успевая отбивать удары. Благо длилось это недолго, сверху с гребня частокола спрыгнул Первуша, встал позади Ратислава, прикрывая ему спину. А еще чуть погодя к ним присоединился Гунчак.
По арканам и лестницам поднимались и вступали в рукопашную по эту сторону городни рязанцы, избежавшие губительных выстрелов в упор. Обозленные потерей товарищей, они яростно рубили татарских стрелков, имевших легкий доспех. Выбили их довольно быстро. Оставшиеся в живых бежали, канув во тьме.
Радоваться победе было некогда. Судя по всему, татары вылазку ждали, и подкрепление не замедлит подтянуться к прорванному участку городни.
– Вперед! К порокам! – зычно выкрикнул Ратьша. – Масло, паклю готовь! Топоры!
И сам кинулся к горящим факелам и жаровням, освещающим площадки с камнеметами. Рядом справа пристроился Первуша, слева – Гунчак, весело скалящий зубы и помахивающий окровавленной саблей.
Добежать до пороков им не дали. Из темноты хлынула толпа пеших воинов в темных доспехах. Они обтекли площадки с камнеметами и остановились, перекрыв рязанцам дорогу, быстро выстраиваясь в ряды. Хорошо хоть копий у них не было. Переть дальше лавой значило зазря погубить своих. Ратислав вскинул руку, останавливая рязанцев, покачал вскинутым вверх мечом вправо-влево, давая команду выстроиться.
Дав воинам время, оглянулся. Построились в пять рядов. Человек триста. Может, чуть больше. Запыхались. Дышат часто, выпуская клубы пара в морозный воздух. Татар, насколько видно, не менее тысячи. Все в добрых бронях, глубоких шлемах, с пехотными ростовыми щитами. Булгары. Мудрено не узнать, приходилось переведываться. Ну, приготовились, передохнули? Пора.
– Вперед, – не крикнул уже, просто сказал. Но его услышали, и ряды рязанцев двинулись на врага.
Ратьша со своими спутниками в общий строй не встали, держались в сажени впереди, образуя маленький клин с ним, Ратиславом, во главе, Первушей и
Удар щитом в щит. Страшный удар, усиленный подпиравшими сзади рядами соратников. Такой удар лучше встречать встречным ударом, причем с разбегу. Встречать стоя на месте – почти наверняка не удержать. Булгары стояли. Почему? Бог весть… Не посчитали три сотни рязанцев особо серьезным противником? Скорее всего. А зря… Булгары не удержались. Грохот столкнувшихся щитов сменился лязгом стали, воплями ярости и боли.
Стоявший в первом ряду противник, с которым столкнулся Ратислав, влетел спиной в следующий за ним ряд булгарских воинов, заставив их раздаться в стороны, и упал навзничь. Ратьша перепрыгнул через него, походя ткнув острием меча в незащищенное горло, сбил в сторону щит следующего булгарина, на обратном ходе меча снизу вверх полоснул его лезвием под подбородок. Заливаясь кровью, тот совсем забыл о защите. Н-на! Мощный колющий удар в слабое место кольчуги между ключиц. Пробил. Тот захрипел, но не упал. Помочь! Щитом в грудь. Завалился.
А Первуша опережает. Расправился уже с третьим. Шустер малец! Гунчак вроде тоже не отстает. Откуда-то имеет навык пешего боя. Это степняк-то! Ну да жизнь у хана богата на приключения, было где опыта набраться. И в пешем бою тоже.
Однако Первуша вырвался вперед. Нажать. Надавить на следующего врага. Благо это нетрудно, задние ряды соратников неудержимо толкают вперед. А булгары заметно подаются под напором. Видно, не ожидали такой прыти от кучки рязанцев.
Этот булгарин не упал, но пошатнулся и отступил на пару шагов назад. Остановился, тоже подпертый воинами из своих задних рядов, попытался уколоть Ратьшу в лицо, целя выше щита. Тот легко отбил удар. Отдернуть руку с мечом булгарин не успел – Первуша, только что расправившийся со своим четвертым противником, небрежно махнул мечом, удачно угодив сопернику Ратислава в локоть. Кольчугу не прорубил, но руку отсушил, заставив выронить меч. Булгарин, судорожно закрываясь щитом, начал пятиться, стараясь втиснуться между задними рядами своих соратников, ломая строй, раздвигая щиты.
Ратислав и Первуша не преминули этим воспользоваться, нажали крепче, расталкивая врагов, щедро раздавая и получая удары. Полученные, к счастью, бронь не пробили. Еще двое Ратьшиных противников, взвыв от боли, сползли в образовавшейся давке вниз, под ноги сражающихся.
Чутьем бывалого воина Ратислав понял: враг поколеблен, достаточно совсем небольшого усилия, и он побежит. Ударив ногой в нижнюю часть ростового щита очередного булгарина и заставив его чуть приоткрыться, ткнул острием меча в белеющее в темноте лицо, навалился, опрокинул. Стало просторнее. Оборотился назад, к прущим следом соратникам, прокричал, перекрывая шум боя:
– Наша берет! Надави! – И с удвоенной силой набросился на булгар.
Рязанцы надавили. И враги не выдержали, начали пятиться все быстрее и быстрее, раздаваться в стороны. Кто-то уже оборотился вспять, подставляя спины под удары.
– Г-ха! – взревел Ратьша, рубя смятенных булгар.
– Г-ха! – подхватили боевой клич его воины, усиливая напор.
И враги начали разбегаться, видимо, позабыв в ужасе близкой смерти, какое наказание их ждет от теперешних хозяев.
Два-три запаленных вдоха, три надрубленные спины, и перед Ратиславом земляная насыпь, на которой высится огромный, освещенный яркими факелами камнемет. Он вздохнул глубоко несколько раз, пытаясь восстановить хоть чуть-чуть дыхание, и кинулся вверх по насыпи. Но и тут его опередил Первуша. Жив парень! Молодец!