Всадники Одина Цена человечности

Соколова Соня

Позже Ларсен поделился, что братца отослал по какому-то важному поручению Визирь. Визирь! Йорг заскрипел зубами. Этот рыжий пройдоха был не так прост, как оно могло бы показаться. Он жопой чуял – что-то здесь не чисто. Но проверить свои подозрения не мог. Из-за отсутствия технологических возможностей. Бесит!..

Ближе к вечеру в саду он отловил девку. Она прогуливалась меж питьевых фонтанчиков и была непривычно задумчива. Йорг вообще сомневался, что эта шалава умеет думать, но, к сожалению, работа мысли была написана на лице.

– Тана, – сказал он как можно доброжелательнее, – ты не знаешь, куда уехал мой дражайший братец?

– А он уехал? Я думала, он у себя.

Девчонка

удивилась. Натурально так, точно и в правду ничего не знала. И он не выдержал:

– Да, черт бы тебя подрал!!! Я, как ни странно, тоже там живу! И Ян не ночевал на месте.

– Не кричи! – Тана поморщилась, отступая назад. – Я, правда, не знала, что его нет. Мы не виделись два дня.

Она еще и дни считает. Йоргу захотелось врезать ей со всей дури по смазливой мордашке. Но он этого не сделал. Плюнул под ноги и, круто развернувшись, пошел обратно во дворец. Его ждала очень интересная компания – несколько графинов с вином.

Компания оказалась, к сожалению, совсем недолговечной. Вот было вино – и нет вина. А Йорг только во вкус вошел… Вот ведь… задница Святого Микилетто!

– Вина мне! Еще! – заорал он, трезвоня в колокольчик. А слуга все не шел. Мальчишка появился в комнате, когда Йорг уже порядком охрип. – Где тебя черти мотали?! Я тут жду, между прочим!

– Тысяча извинений, мистер! Ночь же, – пробормотал слуга, кланяясь.

– Ты посмотри-ка, он еще и выпендривается. Вина неси, ушлепок! – прорычал Йорг. Правда, последнее слово он произнес с заминкой и на стандарте, не вспомнив, как это будет на швамповом английском.

– Я буду нести. Один момент, пожалуйста! – мальчишка снова поклонился, чуть ли не подметая длинными космами пол. И побежал к двери.

Помимо вина Йоргу страсть как хотелось шлюху, но таковых, увы, во дворце не имелось. Приходилось довольствоваться тем, что есть.

– Йорг? Ты чего шумишь среди ночи? – Скрипнула дверь, и на пороге появился Ларсен. Заспанный и крайне недовольный.

– Хочу и шумлю. Тебе-то что? – пробурчал Йорг, взбивая подушку на софе. Только остроухого здесь и не хватало. Сейчас еще поучать начнет. Он это умеет.

– Мне-то не что, а вот другим обитателям крыла могут не понравиться твои вопли. Тому же Визирю. Как ты думаешь, к чему это может привести? – со вздохом спросил его Ларсен.

Йорг не ответил.

– То-то же. Доброй ночи. – Кивнул йольф и вышел из комнаты.

Йоргу вдруг на секунду показалось, что он вернулся туда, в приют, в детство. Отчитали, как провинившегося школьника, швамп их всех сожри! И без того испорченное настроение упало до отметки «отвратительно».

Вернувшегося с вином мальчишку он вытолкал прочь чуть ли не пинками, а сам завалился спать. И снилась ему всякая дрянь, вроде карлика-визиря в папской сутане, прогуливающегося по двору приюта и Ларсена-Матери Настоятельницы, приказавшей выпороть Йорга за плохое поведение.

***

Кругом сгущались сумерки, и в окнах тут и там загорался теплый мягкий свет. Город засыпал. Ночью Велкам выглядел несколько иначе. Стоило солнцу исчезнуть за горизонтом – появились факельщики. Улицы здесь освещались большими масляными чашами. И факельщики, словно демоны Преисподней, разжигали огонь, который жуткими отсветами играл на стенах.

Наконец улицы опустели. Повисла тишина. Лишь изредка проходила небольшими патрулями стража. Самое интересное, что комендантского часа здесь никто не назначал. Люди сами не выходят на улицы по ночам. Хотя в том же Гуннаре горожане шастали в любое время суток. Но это Яну было на руку – здешняя стража не имела обыкновения скрывать своего присутствия,

поэтому он успевал спрятаться.

С поиском борделя возникли некоторые сложности. Он находился за стенами дворцового района. А вот это было уже нехорошо – важно не попасться никому на глаза, тем более с новым оружием. Впрочем, «Койот» он с собой не взял. Ведь даже если Ян и станет угрожать жертве пистолетом, та его попросту не поймет и наверняка попытается бежать. Тогда придется устранить ее сразу. А у Яна была несколько иная задача. И чтобы ее выполнить, пришлось взять с собой инъектор. Ас все-таки объяснил, для чего Ян нужен. И это ему совершенно не понравилось.

Пришлось вспоминать уже полузабытые навыки альпинизма. Хотя это громко сказано. Забраться на крышу одноэтажного здания оказалось легко. А местные крыши будто были специально созданы, чтобы по ним бегали. Плоские, шероховатые. Единственное, что осложняло задачу – это разная высота зданий. Снизу Ян как-то не обращал внимания на разницу в архитектуре, а зря. Можно было еще выпросить «липучки». Что-то Яну подсказывало – даже это недавнее изобретение имперской СБ у Рунга имелось.

Преодолев пару кварталов по крышам, он миновал ворота района и снова спустился на мостовую. Борделей в городе оказалось на удивление много. И некоторые из них располагались неподалеку друг от друга. Осталось найти нужный. В рыночном районе дома были немного победнее, впрочем, эта бедность отражалась только в узорах на стенах. Никаких личных садов в Велкаме не имелось даже у знатных господ (исключением, конечно, была Великий Иман). Плодородные почвы тут были в дефиците. Правда, где горожане берут фрукты, в изобилии продающиеся на рынках за весьма небольшие деньги, Ян так и не понял.

Отсутствие садов ему только на руку: не надо было преодолевать никаких заборов, только прыгать по крышам стоявших практически вплотную друг к друг особняков.

Здесь же, в рыночном районе, все оказалось еще проще. Борделей было четыре штуки на одной улице, но, впрочем, Рунг предупредил об этом. Здания оказались непривычно яркими, кричащими. На одном из них красовалось неприличное граффити – здоровенные осьминог или кальмар (Ян так и не разобрался в местной зоологии) и восемь голых юношей и девушек, понятным образом забавляющихся с щупальцами чудовища. Лица их светились блаженством. А сверху над всем этим красовалась вычурная белая надпись, освещенная яркими фонарями, «Eight feelings». Ян, поймав себя на разглядывании сего действа, поспешно отвернулся от стены и двинулся дальше. Щеки его пылали. Ну как юнец, ей-богу!

Следующие два здания оказались украшены цветастыми орнаментами, тоже порнографического содержания. А вот «Черная Лилия» ничем особенным не выделялась. Вернее, выделялась поразительным для такого заведения приличием. Вполне пристойные узоры на стенах: какие-то цветы и вьющиеся растения. Зато вывеска... Вывеска была самым настоящим произведением искусства. Чугунный или стальной витой штырь торчал из стены, на нем висела деревянная панель с изображением женщины и мужчины, одетых в богатые местные одежды. Пара тянулась к цветку лилии в центре, черной лилии, разумеется. Освещалось все это добро фонарем, опять же в форме лилии. Но на то, чтобы любоваться красотой вывески, времени не оставалось. Ян слишком долго плутал по городу. Сейчас требовалось действовать быстро. Он нырнул в еле заметный проулок между «Черной лилией» и другим борделем. Нашел оговоренное окно на втором этаже, из которого пробивался неяркий свет лампады. Цепляясь за выступающие из стены камни, Ян полез вверх. И в который раз возблагодарил генетиков, что собрали его приспособленным для подобных занятий.