Все мы злодеи
Шрифт:
Изобель Макаслан осмотрела необузданную обычную магию, мерцающую белым на кладбище, как блеск, попавший под дождь. В людях тоже была магия. И когда кто-то был похоронен, эта магия жизни рассеивалась. Если ее оставить, ветер подхватит ее и унесет прочь, где она позже устроится в забытых местах.
Это была прекрасная сцена.
Изобель изо всех сил старалась не блевать.
Она потерла два прокола у основания шеи, там, где ее укусил Клык Аспида. Все утро у нее сводило живот. Исцеляющее заклинание вылечило бы ее, но она отказывалась тратить магию на Алистера
Она улыбнулась, вспомнив фотографию хмурого, раздражённого Алистера в утреннем выпуске «Илвернатского затмения». Или даже лучше: ярость на его лице, когда она заглянула в его разум. Он понятия не имел, как много она раскрыла.
Она знала о кроссворде, который он держал в кармане, об одном слове, которое он не мог угадать и которое раздражало его весь день (слово было «эликсир», Изобель поняла почти мгновенно). Он сравнивал себя с чудовищем из-за историй, которые его мать рассказывала ему в детстве, тех, которые все еще заставляли его дрожать. Он находил ее привлекательной, и она задавалась вопросом, что он, должно быть, думал о белом поцелуе, который оставило ее заклинание на его коже, в форме ее собственных губ.
Не то чтобы она раскрыла все его тайны, просто его мысли плавали на поверхности.
Но даже если бы Изабель хотела назвать прошлую ночь победой, была только одна победа, которая имела значение. Победа, которую весь мир ожидал от чемпиона Лоу.
И она сделала себя его целью.
— Ты выглядишь взволнованной, — прокомментировал ее отец, стоявший рядом с ней. У него был грубый, хриплый голос от десятилетий курения, и его хрупкие ногти впились в ее кожу, когда он положил руку ей на плечо. — Тебе не из-за чего нервничать.
— Я знаю, — сказала Изобель, придавая своему тону фальшивую уверенность. У нее это хорошо получалось.
— Ты самый могущественный чемпион, которого наша семья видела за многие поколения, — напомнил он ей, как ей показалось, в тысячный раз. — И сегодня днем ты заключишь союз с самым уважаемым в городе заклинателем.
Изобель пожалела, что не разделяет оптимизма своего отца. Но с тех пор, как в прошлом году была опубликована Традиция Трагедии, ее жизнь рухнула. Изобель никогда не хотела быть чемпионкой. И все же газеты назвали ее имя одиннадцать месяцев назад без ведома ее семьи и задолго до того, как кого-либо из других конкурентов. Казалось бы, за одну ночь Изобель была коронована кровожадной возлюбленной Илверната. Репортеры разбили лагерь у обоих домов ее родителей в надежде сделать скандальную фотографию. Ее одноклассники из подготовительной школы бросили ее, как будто она была трендом прошлого сезона. И единственный друг, который, как она думала, поймет ее лучше, чем кто-либо другой, предал ее, затем перевелся в другую школу, просто чтобы убраться подальше от ее запаха Макасланов.
На похоронах белое мерцание необузданной обычной магии стало ярче в воздухе, окружающем могилу, рассеиваясь, как вздох по полю.
Макасланы подождали, пока скорбящие разойдутся, прежде чем поспешно спуститься с холма. Несколько отставших сердито наблюдали за их работой — большинство из них были близкими покойного. Одна женщина в элегантном черном брючном костюме держалась в стороне от толпы, оценивая, в частности, Изобель. Может быть, это было из-за контраста между безвкусной одеждой ее семьи и мини-юбкой из лакированной кожи Изобель. Или, может быть, эта женщина была репортером.
Изобель
— Ты не должна быть здесь, — прорычала другая женщина позади нее.
Изобель повернулась лицом к одному из скорбящих. Женщина обхватила себя руками и уставилась на Изобель. Тушь потекла по ее щекам.
Изобель поджала губы. Из всех неприятных методов, которые ее семья использовала для сбора магии, похороны были, безусловно, худшими. Большинство считало сбор необузданной магии из захоронения немыслимым, но для Макасланов это было просто прагматично. Мертвые все равно больше ею не пользовались.
Изобель взглянула на своих родственников, надеясь, что они заступятся за нее. По правде говоря, Изобель редко посещала эти семейные сборища до недавнего времени. Но все они были слишком заняты, чтобы заметить столкновение.
— Мне жаль, — сказала ей Изобель, — но…
— Ты чертова падальщица, вот ты кто. Все вы.
При этих словах женщина умчалась, а Изобель сжала в кулаке свой серебряный медальон, который она всегда носила под блузкой. Под ее макияжем и стойким тональным кремом кожа Изобель оставалась болезненно тонкой.
Презрение города было легче проглотить до этой книги. Перед незнакомыми людьми, нарисовавшими непристойности из баллончика на парадных дверях Изабель. До того, как фотографии, на которых она выносит мусор, стали кормом для таблоидов.
Но Изобель была сильнейшей чемпионкой, которую Макасланы вырастили за сотни лет. И ей не было бы стыдно делать то, что нужно, чтобы выжить. Победить.
Мастерская Мактавиша по изготовлению заклятий находилась в самой труднодоступной части города, полной перепрофилированных фабрик и заброшенных жилых комплексов. Каблуки Изобель неуклюже скользили между булыжниками, когда она шла рядом с отцом к двери. В магазине не было ничего, что указывало бы на его название, только оранжевая неоновая вывеска со стрекозой в витрине, тусклая в полуденном свете.
— Ты уверен, что это он? — спросила она. У других заклинателей в городе были более чистые, более модные витрины магазинов, с магическими камнями, сверкающими в элегантных витринах.
Все в мире использовали магию, но среднестатистический человек обычно покупал фирменные заклинания в универмагах или покровительствовал местным заклинателям, а не создавал заклинания самостоятельно. Семьи заклинателей имели свои собственные династии и секреты, передававшиеся от родителей к детям на протяжении веков, крупицы знаний, собранных со всего мира. Заклинатели в Илвернате, возможно, и не принимали непосредственного участия, но они тоже сыграли жизненно важную роль в турнире.
«Гламурный исследователь» назвал их торговцами оружием.
Поскольку мать Изобель сама была уважаемой заклинательницей, она уже вызвалась снабдить Изобель всеми ее заклинаниями для турнира. Но чтобы обеспечить победу, Изобель также понадобились бы заклятия — чары, предназначенные для причинения вреда. А ее мать в этом не специализировалась.
Мактавиши, однако, были лучшими заклинателями в Илвернате.
— Этот магазин находится здесь уже более шестисот лет, — ответил ее отец.