Все мы злодеи
Шрифт:
Теперь уже достаточно разъяренный, чтобы думать о драке, Алистер хмыкнул.
— Отлично. Задавай свой вопрос.
Грив наклонился вперед, и когда он посмотрел на Алистера, то посмотрел на его горло.
— Это кольцо на твоем безымянном пальце — единственное, что ты носил раньше, не считая твоего чемпионского кольца. Это заклятие, так? Могущественное.
Алистер напрягся, весь гнев покинул его. Он мог спросить его о чем угодно… что угодно, только не это. Когда он зажмурил глаза,
— Оно должно быть мощное. Это явно самый драгоценный камень, который у тебя есть, — сказал Грив. — Так чем же пришлось пожертвовать, чтобы даровать тебе это?
Алистер уставился на дно своей бутылки, хотя внутри нее ничего не осталось.
Грив мог оскорбить его, мог сразиться с ним, но он не мог заставить его сказать это.
Но ему нужно было это сказать. Ему нужно было снять тяжесть со своей души, даже если Грив был единственным, кто мог его выслушать.
— Моим братом, прохрипел он.
Слова были на вкус как пепел на его языке.
Выражение лица другого мальчика посуровело, как и предполагал Алистер. Лоуи всегда были бесспорными злодеями древней, окровавленной истории своего города, и теперь Грив знал наверняка — все эти истории были заслужены.
— Это подло.
Грив встал, его стул заскрипел по каменному полу. — Так вот как побеждают Лоуи, да? Они уединяются в своем поместье и тайно приносят в жертву того, кого считают самым слабым, чтобы обеспечить свою победу?
Алистер не ответил. Часть его знала, что его семья не заслуживала, чтобы Алистер отвечал за их грешки. Другая часть знала, что он должен. Всю его жизнь секрет был прямо перед ним. На портретах. На кладбище. И он этого не видел.
Кровь Хендри тоже была на руках Алистера.
— На что вообще способно это заклятие? — спросил Грив.
— Оно игнорирует защитные чары и высасывает магию жизни из любого человека в радиусе пятнадцати метров.
Мысль о том, что магия жизни Хендри была так изуродована, оставила неприятное ощущение в животе Алистера.
Сделав несколько шагов, Грив протянул руку, схватил Алистера за воротник свитера и дернул его вверх, достаточно близко, чтобы Алистер почувствовал запах спиртного в его дыхании. Даже такой сломленный, каким он был, Алистер почувствовал прилив страха. — Так зачем же прятаться в этом Замке? Зачем защищать Изобель? В конце концов, ты просто убьешь нас всех.
Алистер открыл рот, чтобы поправить его, но остановился. Зеленые глаза Грива горели лихорадочной интенсивностью, от того, как сильно он хотел убить его. И даже если бы это означало, что он попытается в этот самый момент, Алистер все равно предпочел бы думать о нем как о злодее, а не как о жалком.
Грив дернул Алистера сильнее, заставив его споткнуться, и Алистер удержался, ухватившись за край стола.
— Я пообещал себе, что не буду им пользоваться, — сказал Алистер. Он не знал, почему его это беспокоило — не похоже
— Я тебе не верю, — выплюнул Грив.
— Я серьезно, — сказал Алистер. — Я не выиграю, используя смерть моего брата.
— Тогда докажи это.
Брови Алистера нахмурились. — Каким образом?
— Закопай его.
Он напрягся. Если он закопает кольцо, чары внутри него рассеются. Закопать кольцо было бы окончательным бунтом против его семьи.
Он понял, что эта идея должна была прийти ему в голову давным-давно. В тот момент, когда его семья подарила его ему, Алистер должен был похоронить его в любимом месте Хендри на кладбище, должен был оплакать его должным образом. Алистер мог обманывать себя, думая, что у него не было времени между шоком и турниром, но на самом деле Алистер не хотел прощаться.
— Прекрасно, — прошептал он. Выражение лица другого мальчика смягчилось. Он явно не ожидал, что Алистер согласится. Но и сейчас он не отступил; он повел Алистера в уединенный внутренний двор в центре Замка.
Не используя магию, Алистер опустился на колени и неуклюже зарылся в землю руками. Его пальцы быстро покрылись грязью, запекшейся под ногтями. Он вырвал траву и корни, удалив извивающихся под ними червей и жуков, и проделал дыру.
Он снял кольцо с пальца.
Прошла почти минута молчания. Часть его хотела заплакать, но он был слишком горд, слишком пьян, слишком смущен, чтобы сделать это перед Гривом. Вместо этого он представил лица своей семьи — всех тех, кто сыграл определенную роль в смерти Хендри.
И он проклял их, уронив пепельное кольцо в грязь.
Он накрыл его и похлопал по земле обратно, готовясь к высвобождению магии. Но там не было ничего, кроме призрачного аромата выпечки, витающего в воздухе. Может быть, заклятие было настолько сильным, что потребовалось бы больше времени, чтобы снять его.
— Ты сделал это, — недоверчиво сказал Грив.
Алистер встал, опустив лицо. — Я иду спать.
Он направился к выходу со двора обратно в Замок, его грудь скрутило в узлы от всего, кроме сожаления. Он принял правильное решение. Он просто жалел, что не был достаточно умён, чтобы прийти к этому самостоятельно.
— Алистер, — позвал Грив. — Подожди.
Алистер обернулся. — Что? — рявкнул он. — У тебя есть еще какие-нибудь требования ко мне? Или ты собираешься убить меня, как ты, очевидно, мечтаешь?
Даже с ледяной интонацией в голосе Алистера, Грив не отвел глаз. — Мне жаль, — тихо сказал он.
— Победители не сожалеют, Грив, — сказал Алистер, затем резко развернулся. Прежде чем исчезнуть в коридоре, он краем глаза заметил что-то мерцающее: багровые пятна высшей магии в воздухе внутреннего двора, похожие на дым, развевающийся на ветру. Заклинание наконец рассеивается, подумал он. Но сырая магия в воздухе должна была быть белой, а не красной, и когда он повернулся, чтобы разглядеть ее как следует, магия исчезла.