Всеблагое электричество
Шрифт:
— Жиль не появлялся? — спросил я у него.
— Нет, не было, — покачал головой Антонио.
— Увидишь его, скажи, чтобы забрал деньги.
— Передам, — пообещал красавчик и вдруг указал куда-то мне за спину. — Что-то он к нам зачастил.
Я обернулся и без всякого удивления заметил среди гостей Альберта Брандта. Тот по-приятельски раскланялся с Гаспаром и направился в кабинет Софи, пришлось броситься за ним вдогонку.
— Мсье Альберт! — окликнул я поэта. — Какая приятная
— Жан-Пьер! — холодно улыбнулся в ответ сиятельный, и от взгляда его бесцветно-серых глаз по спине побежали мурашки. — Разве Софи не предупреждала о моем визите?
Мне и в голову не пришло отпираться.
— Предупреждала, — подтвердил я.
Кто другой мог решить, что столь неожиданно откровенное признание вырвалось по чистой случайности, но мой слух так и резанули прозвучавшие в голосе поэта повелительные нотки. Сиятельный задействовал свой талант, и мне это нисколько не понравилось.
Я панибратски обхватил Альберта за плечи, направил его в коридор и попросил:
— Не делайте так больше, мсье Брандт. От вашего истинного голоса у меня начинается мигрень. А головная боль делает меня… раздражительным. Поверьте на слово.
Поэт смутился и машинально потер прятавшийся под песочного цвета бородкой шрам. Мизинец на его руке оказался странно искривлен, будто от давней травмы.
— Простите, я не подумал… — откашлялся Альберт. — Надеюсь, без обид?
— Без обид, — кивнул я. — Но у меня будет к вам одна просьба…
Альберт Брандт вмиг растерял все свое дружелюбие, отстранился и холодно произнес:
— Слушаю вас, Жан-Пьер.
— Вечером, когда повезете Софи, — не важно куда, это не имеет никакого значения, дождитесь моей отмашки. Мы поедем следом, прошу вас, не отрывайтесь. Это вопрос безопасности. У нас наметились некоторые разногласия с конкурентами, они могут наделать глупостей.
Поэт пристально посмотрел на меня, задумчиво запустил пятерню в растрепанную шевелюру, затем пригладил русые волосы и медленно кивнул.
— Если это действительно необходимо…
— Стал бы я беспокоить вас по пустякам!
— Хорошо. Я учту ваше пожелание.
— Буду премного благодарен, — улыбнулся я. — Не смею больше вас задерживать.
Поэт направился к кабинету Софи, а я согнал с лица фальшивую улыбку и поморщился. Не могу сказать, что Альберт Брандт вызывал у меня какое-то особое раздражение, просто требовалось время, чтобы привыкнуть к его присутствию в жизни Софи.
Ревность? Скорее, банальная обеспокоенность.
Поэт имел репутацию записного сердцееда, а Софи была не из тех, кто дает помыкать собой. Если однажды ситуация выйдет из-под контроля, сбросить очередное тело в канал не составит никаких проблем,
Любое действие влечет за собой последствия, это я знал наверняка.
И вновь публика приняла представление ожидаемо тепло. Прима блистала, кордебалет если и уступал ей, то лишь самую малость. Когда смолк оркестр, зрители долго аплодировали, вызывая танцовщиц на бис, пока наконец на смену им не вышел конферансье и не объявил следующий номер.
Тогда я выскользнул из зала, чтобы перехватить Ольгу, но в фойе перехватили меня самого.
— Жан-Пьер! — позвала Софи. — Нам надо поговорить!
Зеленые глаза хозяйки клуба метали громы и молнии, а я лишь беспечно улыбнулся в ответ.
— У тебя новое ожерелье, кузина? Не видел его раньше.
Софи непроизвольно прикрыла декольте ладонью, но тут же опомнилась и потребовала объяснений:
— Какого дьявола ты вмешиваешься в мою личную жизнь?
Я подступил к ней вплотную, так, что уловил цветочный аромат легких духов, и негромко произнес:
— Скажи, если сицилийцы или китайцы перережут твоему воздыхателю глотку, кому от этого станет легче?
Софи поджала губы, но разум возобладал над эмоциями, и кузина лишь вздохнула.
— Жан-Пьер, ты сгущаешь краски.
— И даже если так?
— Займись Ольгой. Фальер настроен решительно, он уже дважды звонил с угрозами.
— Все под контролем. Я провожаю ее домой.
Софи посмотрела на миниатюрные золотые часики и предупредила:
— Я уеду через полчаса.
— Мы с Лукой проводим тебя. И завтра встретим.
— Ты меня утомил! — объявила кузина и ушла к себе в кабинет.
Я усмехнулся ей в спину и отправился навестить Ольгу. Лука, которому вновь выпала нелегкая задача отгонять от танцовщиц назойливых поклонников, сегодня попросту натянул поперек прохода ленту, а сам спокойно сидел на стуле и листал газету.
— Все в порядке? — уточнил я на всякий случай.
— Да, спокойно, — подтвердил громила.
Гримерная Ольги оказалась заперта, но на мой стук прима приоткрыла дверь и, одной рукой придерживая на груди халатик, попросила:
— Подождешь в комнате для отдыха? Я быстро.
— У меня есть полчаса, так что можешь не торопиться, — ответил я и не удержался от усмешки. — Или полчаса — это очень-очень мало?
— Успею! — рассмеялась она и скрылась в гримерной.
Я бы предпочел подождать внутри, но нет так нет. Заглянул в комнату отдыха и не успел еще даже раскрыть какой-то дамский журнал, как начали подходить девицы из кордебалета. Жан-Пьер просто не мог обойти их своим вниманием, пришлось травить анекдоты.