Всеблагое электричество
Шрифт:
Темно-синяя тужурка с начищенными медными пуговицами, форменная фуражка, приметная бляха, сумка.
Почтальон.
Уж не знаю, для какого представления понадобился этот наряд, но скопировали униформу столичных почтальонов просто мастерски. Со стороны подделку было попросту не определить.
До Максвелл-стрит я добирался пешком. Выглаженные китель и брюки за это время слегка пообмялись, а ботинки запылились, и сходство с обычным, замотанным жизнью служащим городской почты стало абсолютным. В одном из глухих переулков, где сильно пахло
Сам на себя не похож, а это главное.
Как и сказал Лука, перед конторским зданием прохаживался констебль, а у крыльца курил один из людей Джимми Чена в неброском, но весьма недешевом костюме. Больше никто знакомый на глаза не попался. Стоя у соседнего дома, я специально пролистал блокнот, но нет — запечатленные там китайцы нигде поблизости не маячили.
Ладно, иду дальше…
В переулке на углу конторы терся какой-то оборванец, но он лишь мельком взглянул на меня и сразу потерял всякий интерес. То ли наблюдатель, то ли просто бродяга. В любом случае курьеры и посыльные пользовались черным ходом постоянно — тут я с униформой почтальона попал в яблочко.
Во дворе конторы караул выставить не озаботились, да и в полутемном помещении за конторкой у телеграфного аппарата дежурил лишь сонный клерк.
— Срочная депеша для господина Чена! — с порога объявил я, имитируя северно-континентальный акцент. — Он у себя?
— Где еще ему быть? — философски ответил клерк и выставил на конторку контейнер пневматической почты, а сам отвернулся и начал возиться с какими-то переключателями.
Когда он закончил и начал оборачиваться, я подступил сзади и взял тощую шею в удушающий захват, испытанный на себе в Ньютон-Маркте. Сдавил, пережимая артерии, и бедолага враз обмяк и опустился на пол.
Я убедился, что не переборщил с удушением, потом передвинул к себе телефонный аппарат и набрал вызубренный наизусть номер.
— Приемная господин Чена, — послышалось из трубки уже после первого же гудка.
— Господин Чен свободен? — спросил я, на сей раз — без всякого акцента. — Это Юго-Западное кредитное товарищество, мы хотим обсудить выкуп ряда закладных, но, если у него посетители, я перезвоню позже.
— Оставайтесь на линии, — попросил секретарь ростовщика. — Соединяю…
Кинув трубку болтаться на проводе, я дернул петлю запала и сунул гранату в контейнер.
Раз!
Контейнер отправился в трубу пневмопочты.
Два!
Стоило лишь потянуть на себя рычаг, как негромко хлопнуло, и смертоносное послание унеслось на третий этаж.
Три!
Я подскочил к входной двери.
Четыре!
Дальше уже не торопился и зашагал через двор без всякой суеты и спешки. И в тот же миг на другой стороне дома глухо хлопнул взрыв!
Пять! Пять!
Когда я вывернул в переулок, оборванца на углу уже и след простыл. Мне только и оставалось, что перебежать до соседнего дома и юркнуть в подворотню.
Фуражку и тужурку — на землю! Приметные форменные брюки — туда же!
Взамен я вытащил из
Вполголоса изрыгая проклятия и ругательства, я собрал ненужную больше униформу в просторную сумку и поспешил прочь.
В клуб я вернулся уже под вечер. Сначала добирался окольными путями, затем решил подстраховаться и воспользовался лодкой, чтобы проплыть по подземному тоннелю и выбраться сразу в каретном сарае, благо разблокировал люк заранее.
— Если будут спрашивать, меня нет! — предупредил я Луку, который вынес с кухни заставленный немудреной снедью поднос и тяжело опирался на костыль, изо всех сил стараясь не опрокинуть тарелки на пол.
— Да кому ты сдался? — фыркнул вышибала. — Это хозяйку поставщики с фонарями разыскивают!
— Ну мало ли…
— Есть будешь?
Я непроизвольно прикоснулся к пропоротому животу и покачал головой.
— Воздержусь.
— Если что — присоединяйся.
Лука поковылял к своему посту в фойе, а я прихватил в баре початую бутылку коньяка и отправился на второй этаж, в бывший кабинет барона Гетти. Там первым делом задернул шторы, потом уселся на диванчик и сделал пару глотков прямо из горла.
Хоть немного переведу дух…
Проснулся, когда на улице окончательно стемнело. Взял с пола бутылку, к которой так больше ни разу и не приложился, но коньяка не хотелось. Хотелось есть. За день маковой росинки во рту не было, эклеры не в счет. Да и что толку с тех эклеров? На один зубок…
Дарованная талантом сиятельного сила никуда не делась и мягко билась внутри, где-то под сердцем. Тени в коридорах выцвели, мрак отступил. Я прекрасно все видел и без всяких фонарей.
В животе урчало все сильнее, но когда я спустился на первый этаж и вышел в фойе, то не обнаружил на подносе Луки даже объедков. Сам громила спал, навалившись грудью на стол и подложив руки под голову. От него так и несло перегаром, а на полу стояли две пустые бутылки крепленого вина.
Я только покачал головой и отправился на кухню. Все так же не разжигая света, начал шарить по ящикам в поисках хлеба, сыра и ветчины, и тут из коридора донесся явственный щелчок. Я замер на месте, весь обратившись в слух, и очень скоро различил, как под легкий скрип петель открывается дверь черного хода.
К нам пожаловали незваные гости.
О-хо-хо…
Часть восьмая
1
Замок входной двери едва щелкнул, но в ночной тиши он прозвучал для меня подобно грому небесному.
Кто-то вломился в клуб!
Осознание этого заставило на миг оцепенеть, а затем мысленно обругать себя последними словами. Пистолет остался в кабинете на третьем этаже!
Скрип петель, шорох, легкий стук прикрытой двери.
Я с кухонным ножом в руке прижался к простенку и весь обратился в слух.