Всеблагое электричество
Шрифт:
— Синьор Маркес! — подался ко мне над столом хозяин кабинета. — Я уж точно не богаче вас! Последний контракт принес серьезные убытки, пару шрамов и малярию! Я еще не банкрот, но чертовски близок к этому! А профессор Берлигер — это мой актив. Рано или поздно информация о нем принесет мне деньги, поэтому тысяча франков, и ни сантимом меньше!
— Дьявол! — выругался я. — У меня нет тысячи!
— Так идите и найдите!
Рамон Миро наполнил стакан минеральной водой, высыпал в него из бумажного кулька какой-то порошок и осушил до дна. Возникло желание схватить
— Легко сказать — найдите!
Но крепыша чужие затруднения нисколько не волновали.
— Займите, — только фыркнул он. — Не мои проблемы. Будут деньги — поговорим.
Захотелось достать пистолет и пригрозить оружием, но я вовремя вспомнил о кассе, которую оставила в клубе Софи для расчета персонала.
— Вы здесь целый день, синьор Миро? — спросил я, прикидывая, сколько времени займет поездка до клуба и обратно.
Рамон Миро макнул стальное перо в чернильницу, написал несколько цифр и вырвал из блокнота листок.
— Позвоните, когда у вас появятся деньги.
Я взял листок и пообещал:
— Позвоню.
4
В обратный путь я отправился на паровике, и тот, как назло, угодил в огромную пробку из-за аварии у съезда на мост Броуна.
Несколько раз я даже порывался выскочить из вагона, но стояла не только набережная, забиты оказались и выходившие на нее боковые улочки. На извозчиков в такой ситуации надеяться не приходилось, а пронзительно гудевшие паровики, в отличие от остального транспорта, худо-бедно продвигались вперед. Пришлось заставить себя успокоиться и ехать дальше.
Сразу после злополучной аварии затор рассосался, и вагон резво помчался дальше, стуча колесами на стыках рельсов. На площади Ома я спрыгнул с задней площадки на мостовую и зашагал по тротуару, нервно помахивая на ходу рукой. Шел и гадал, наберется ли в кассе клуба тысяча франков. Вопросы этики сейчас мало волновали меня. Уж если на то пошло, я точно так же, как и остальные, имел право на выходное пособие. Пьетро Моретти работал практически за еду…
Я так погрузился в свои невеселые раздумья, что обратил внимание на поравнявшуюся со мной коляску, лишь когда из нее выпрыгнул непривычно плечистый китаец. Бритый наголо мордоворот с яростным криком замахнулся огромным тесаком и неминуемо развалил бы мне голову надвое, не успей я шагнуть ему навстречу и обеими руками перехватить могучее запястье.
Китаец оказался невероятно силен. Получив коленом в пах, он лишь выпучил глаза; пришлось дернуть его на себя, крутануть и поставить подножку, заваливая на тротуар. Вовремя! Кучер бросил вожжи и ринулся на помощь подельнику. Он замахнулся коротким китайским мечом и сиганул через мордоворота, а я подловил его в прыжке, подбив ноги мощным резким пинком.
Кучер рухнул на мостовую и ловко откатился в сторону. Я саданул носком туфли по виску поднимавшегося с тротуара крепыша и отпрыгнул, уходя от нового замаха. Клинок просвистел в ладони от лица.
Разорвав дистанцию, я выхватил из кармана
Неподалеку пронзительно заверещал свисток. Китаец не обратил на него ни малейшего внимания и вновь махнул мечом. Я уклонился, запрокидываясь назад, пнул по опорной ноге противника и попал по колену. Мерзко хрустнул мениск, кучер оступился и упал, но прежде чем удалось зацепить его еще раз, покалеченного напарника прикрыл громила с тесаком.
От перекрестка к нам уже бежал постовой, он выдернул из кобуры револьвер и сделал предупредительный выстрел в воздух. Враз позабывшие обо мне китайцы заскочили в коляску; коняга заржала и понеслась прочь.
Седоусый констебль остановился посреди дороги, но стрелять вдогонку не решился и убрал револьвер в кобуру. Затем подошел ко мне и спросил:
— Что тут происходит?
Я зажал ладонью рану в боку и криво ухмыльнулся.
— Кошелек или жизнь, сказали они!
— Совсем озверели! Грабеж средь бела дня! — опешил постовой. — Описание дать сможете?
— Да эти узкоглазые все на одно лицо, — скривился я и поднял с тротуара пистолет, на кожухе затвора которого обнаружилась глубокая засечка.
— И то верно, — согласился констебль. — Сильно порезали? Нужна помощь?
— Ерунда! — отмахнулся я, хоть сквозь пальцы так и сочилась кровь. — Простая царапина.
— Проводить?
— Нет, живу недалеко.
— Вызовите врача!
— Всенепременно, мсье! — отозвался я и зашагал через дорогу. Кровь уже стекала по ноге, и с каждым шагом в боку разгоралось болезненное жжение; кружилась голова.
Через главный вход в клуб я проходить не стал, свернул на задворки и уселся на лестницу крыльца черного хода, а потом и вовсе откинулся спиной на ступеньки.
Задрав сорочку, посмотрел на широкую рану, обильно сочившуюся кровью, и поспешно отвел взгляд, пытаясь справиться с накатившей дурнотой.
Небо закружилось перед глазами, но я обрадовался его синему фону и белесой дымке облаков, словно старому другу. Потянулся к накопленной с прошлого раза силе, отщипнул малую толику, восстановил в голове образ Жан-Пьера и осторожным движением ладони стер рану, будто карандашный штрих ластиком. Просто вернул свое тело в первоначальное состояние.
Это оказалось весьма просто, но дьявольски болезненно.
И никакой анестезии…
Когда боль наконец отступила и я перестал скрипеть зубами, то потихоньку поднялся со ступеней, нашарил в кармане брюк связку ключей и отпер дверь. Сразу прошел на кухню и напился, заодно отмыл руки от крови. В ушах по-прежнему звенело, да еще при неосторожных движениях адски резало бок, но голова больше не кружилась. А вот бившаяся внутри сила так и клокотала. Разбуженный талант сиятельного никак не желал униматься, глаза светились, и все кругом представлялось каким-то болезненно резким. Это было неприятней всего.