Всего лишь папа
Шрифт:
— Залезай, я не могу тут стоять! — требовательно произнес я.
Мгновение Джорджо колебался, но, когда раздался еще один, куда более возмущенный сигнал, он нехотя залез в машину. Я тут же рванул с места, высунув из окна руку в извиняющемся жесте.
— Вообще, я собирался провести вечер с Каролиной, если ей удастся приехать, — проворчал Джорджо недовольно.
— Она должна приехать в Перуджу? — удивился я.
— Да. А что?
— Это несколько далековато, тебе не кажется? А машины и водительского удостоверения у
Каролина только недавно заявила, что хочет пойти учиться в автошколу и иметь машину. Видать, эта идея пришла в ее голову, когда она познакомилась с Джорджо. Каролина была из тех детей, которые не умеют ждать и хотят получить все сразу, едва захотели, поэтому она очень обиделась, когда я отказал. Но, во-первых, машина стоит не десять евро, это весьма существенная трата, которую я не могу сделать с легкостью по первому же запросу. Во-вторых, я пообещал, что оплачу обучение в автошколе, но только после сдачи экзаменов.
— Она сказала, что кто-то ее подкинет, — хмуро ответил Джорджо.
— А обратно?
— Я привезу, разумеется!
— И часто она бывает в Перудже? — полюбопытствовал я.
— Впервые собралась приехать сама, — натянуто поведал Джорджо. — Мы по выходным с ней встречаемся, когда я не работаю. Ездим куда-нибудь в окрестностях…
Он говорил отрывисто и будто оправдывался. Я на секунду представил себя на его месте. Каково ему, взрослому мужчине, оправдываться перед ровесником за то, за что, по сути, и оправдываться не надо?
Некоторое время мы ехали молча. Потом я нырнул на свободное место, которое случайно заметил среди припаркованных машин. Опять повезло, ибо я даже не надеялся найти парковку так близко от единственного знакомого мне в этом районе Перуджи ресторана.
— Не будем терять твое время, — вдруг сказал Джорджо, когда я выключил мотор и собрался вылезти из машины. — Говори, что ты от меня хочешь, и разойдемся.
— Не беспокойся о моем времени. Я голодный и правда собрался поужинать. Полагаю, ты тоже еще не ужинал, — сказал я дружелюбно, но безапелляционно. Джорджо чувствовал мое превосходство: я был отцом, а он «парнем», и это положение вещей пока «несправедливо» возвышало меня над ним.
Вскоре мы уже сидели за столиком ресторана и молча поглощали мясную нарезку, принесенную на длинном прямоугольном блюде.
— Я все жду, когда ты наконец задашь мучащий тебя вопрос? — с сарказмом спросил Джорджо. Похоже, у него сдавали нервы.
— У меня их много.
— Начинай, — бросил он вызов, откидываясь на спинку стула и скрещивая на груди руки. Он был готов к бою, осталось лишь рукава закатать. Только я не собирался с ним драться.
— Я все-таки хочу понять, как так случилось, что в сорок ты еще не обзавелся семьей?
Я понимал, что наш разговор больше напоминал допрос в суде, но с чего-то надо было начинать, учитывая, что мы ограничены во времени.
— Сорок — это много? Тысячи
— И после этих слов ты хочешь, чтобы я спокойно смотрел на ваши отношения с моей дочерью? Ты, по сути, подписался под тем, что просто развлекаешься с Каролиной.
Он стиснул челюсти, поняв, что погорячился и попал впросак. Нервы — плохой коллега в любых делах.
— Я не развлекаюсь. Я просто плыву по течению и наслаждаюсь жизнью. И Каролина делает то же самое! Полагаешь, она думает о семье и детях, как ты в ее возрасте? Ошибаешься, — сардонически улыбнулся Джорджо. — Если сейчас она и думает о чем-то серьезном, то только об экзаменах.
Тон Джорджо мне совершенно не нравился, хотя я прекрасно понимал, что он вызван натянутыми до предела нервами. Я решил зайти с другой стороны.
— Послушай, Джорджо… Я не собираюсь вынуждать тебя жениться на Каролине. Я даже согласен с тобой, что рано ей пока думать об этом. Но я хотел бы, по крайней мере, быть уверенным, что если, допустим, она забеременеет, то не останется матерью-одиночкой.
Джорджо побледнел. И это меня по-настоящему испугало.
— Не волнуйся, я позабочусь о безопасности, — сказал он, едва шевеля губами.
— Значит, ты спишь с ней?
Он вздрогнул, потом вскипел:
— Это не твое дело!
— Ошибаешься, — произнес я ровно, хотя мне стоило больших усилий сохранять спокойствие. — Каролина моя дочь, и я не хочу потерять ее ни в каком смысле.
Джорджо глубоко вздохнул и опустил глаза.
— Судьбе чаще всего плевать, что мы не хотим кого-то терять… — проговорил он с горечью, глядя в пространство.
После этих слов я уверился, что он относится к Каролине со всей искренностью и заботой, с какой относится к соломинке потерпевший кораблекрушение.
— И что ты потерял? — спросил я тихо, боясь вывести его из состояния транса, в которое он погрузился.
— Жену и дочь. Обе умерли при родах.
У меня до боли сжалось сердце. Джорджо был смертельно ранен.
— Не говори этого Каролине, — вдруг произнес он, подняв на меня глаза. — Я не хочу делиться с ней моими страхами. Не все умирают при родах. Спасибо небу.
— Ты очень ее любил?
— Да.
Но тут меня будто током ударило, когда я вспомнил совсем другой рассказ, услышанный от Иоланды!
— Это давно случилось?
— Да, тринадцать лет назад, — ответил он мрачно.
— И с тех пор, ты так и не забыл ее?
— Я никогда ее не забуду… — произнес Джорджо медленно, снова будто погружаясь в транс. — Тем не менее, однажды я встретил женщину, которую смог полюбить. — Он грустно улыбнулся. — Она чем-то похожа на мою жену. Я в самом деле люблю ее… — Он дернулся и испуганно посмотрел на меня. — Любил. Потому что мы расстались больше года назад.