Вторая жизнь Арсения Коренева книга четвёртая
Шрифт:
Встретились, как и договаривались, возле касс. До отправления поезда оставалось сорок минут, так что на общение времени должно было хватить с лихвой.
— В общем, прелюдия такова, — начал я. — В группе, которую я веду, есть одна студентка. Пару недель назад мы ездили всем потоком на уборку моркови в Подмосковье, там случилось так, что ей по ноге проехал трактор. Да, такая вот неприятность… Конечно, я не мог остаться в стороне, повезли её в больницу, я в качестве сопровождающего, а по пути восстановил все сломанные кости ступни.
— Эту историю я уже слышал
— Ладно, тогда дальше… Папа у неё генерал, начальник Академии МВД Лебедев Сергей Михайлович. Вот у меня и было видение, что он пускает себе пулю в висок. И почему-то в этот момент ещё лицо какого-то милицейского генерала за его спиной. Точнее – генерал-лейтенанта. Кто такой – шут его знает. Но только ухмылялся он очень уж мерзко. У меня создалось ощущение, что он имеет непосредственное отношение к самоубийству Лебедева. Если оно, конечно, и впрямь случится.
— Это всё? — уточнил комитетчик после некоторой паузы.
— Всё.
— В целом-то генералов, тем более генерал-лейтенантов в министерстве внутренних дел не так много, — задумчиво пробормотал себе под нос Шумский. — Опять же, он, судя по вашему рассказу, знаком с Лебедевым. То есть, скорее всего, проживает в Москве. На фото сможете его узнать?
— Думаю, что да.
— Хорошо. Самым логичным было бы попросить Сотникова устроить вам «очную ставку» с фотографиями генералов, у них тут обширная картотека. Но, поскольку мы договорились, что о видениях он знать не должен, то придётся всё делать самому. Не знаю, когда в следующий раз появлюсь в столице, может быть, приеду неофициально, частным порядком. Вот тогда покажу фото тех генерал-лейтенантов, которые, как вы предположили, могут быть причастны к потенциальной смерти Лебедева.
Меня так и подмывало назвать фамилию Чурбанова, но я благоразумно воздержался от этого неосторожного шага. Вот фото покажут – тогда и ткну пальцем.
Что касается Риты, то в больнице она вместе со своей группой появлялась ещё четыре раза, прежде чем наступил октябрь, и их сменила 22-я группа. В присутствии товарищей девушка ничем не выказывала тот факт, что мы с ней знакомы чуть ближе, нежели полагается быть знакомыми просто преподавателю и студенту. Это была как бы наша общая тайна. Но без лишних глаз я сумел передать ей бутылку «Золотого петушка» для отца и ещё раз передать ему благодарность за содействие.
Маратку всё никак не получалось привезти. Дел было невпроворот. Не только работа в больнице, а ещё и на кафедре. Тут и диссертация, и с больными надо работать, плюс я аспирант, и на мне, как на самом молодом, обязанностей по мелочи набирается – мама не горюй.
Нет, после зимней сессии надо будет парня хоть на пару дней привезти, показать Москву. Пока же в середине октября с переговорного позвонил матери.
— Мам, привет! Помнишь, я тебе про Марата рассказывал? Ну который из детдома… Пока не получается его в Москву взять, если только после Нового года. Ты могла бы его на выходной, скажем, куда-нибудь сводить?
— Да я его на каждые выходные буду брать! — заверила
— Спасибо, ма! Я тогда позвоню директрисе детского дома, договорюсь насчёт тебя.
Прямо тут же и позвонил. Директриса в позу вставать не стала, дала добро, и у меня прямо-таки камень с души свалился.
Выйдя из переговорного, взглядом мазнул по стоявшему поодаль киоску с надписью поверху «Театральная касса». Ну да, они же, как грибы, по всей Москве разбросаны. Рядом с киоском топтались два молодых человека, примерно мои ровесники. Тоже, наверное, театралы.
Подошёл… На боковых стенках киоска с двух сторон за стеклом висели репертуары всех московских театров по датам на месяц. Моё внимание привлекла афиша Театра сатиры. Среди прочих был и спектакль «Безумный день, или Женитьба Фигаро» с Мироновым в главной роли, который шёл 21 и 22 октября. То есть уже на этой неделе. Не сказать, что я большой поклонник творчества Андрея Миронова, он мне нравился в ранних кинофильмах, а начиная с захаровских «12 стульев» как-то для меня ушёл в тень со своими песенками и ужимками. Но сейчас всё равно сто процентов на спектакли с его участием билетов не достать. Не знаю, как Рита относится к Миронову, однако можно было бы пригласить её на спектакль. Тем более 21 и 22 октября соответственно суббота и воскресенье. Только как-то ненавязчиво это сделать, как бы между прочим, а то подумает ещё…
— Нет билетов, — «обрадовала» меня худая, как сушёная вобла, кассирша в окошке.
— Может, в других кассах…
— И в других нет, в «Театр сатиры» их раскупают за месяц.
М-да, облом…
— Слышь, земляк!
Ко мне обратился один из парней, что стояли возле киоска.
— Я слышал, тебе билет нужен на Миронова?
Ха, кажется, я начинал догадываться, что это за типы, то и дело воровато оглядывающиеся по сторонам.
— Ну да, «Безумный день, или Женитьба Фигаро». Только не билет, а билеты, две штуки.
— Так они парами и продаются. Не знал, что ли? Не местный?
— Не знал, — признался я, чем вызвал у парня снисходительную ухмылку.
— Короче, на воскресенье остались ещё. Правда, последние ряды партера или бельэтаж. Будешь брать?
— Конечно, — обрадовался я. — Давай в партер. Почём?
Он ещё раз воровато оглядели и, понизив голос, сказал:
— Двадцать?
Да уж, по червонцу за штуку нехило получается. Но деваться некуда, иначе в театр не попасть.
Я не стал торговаться, купил, хоть на билетах и стояла цена в разы меньше.
Тем же вечером набрал квартиру Лебедевых, поздоровался с взявшим трубку братом девушки Андреем, представился, и попросил пригласить к телефону Риту, если она, конечно, дома. Увы, девушка задержалась в институте, они там допоздна готовятся к концерту в честь 61-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, который состоится 6 ноября. Меня, кстати, тоже приглашал завкафедрой, просто ту же из головы вылетело. А ещё на демонстрацию идти… М-да.
— А что ей передать? — поинтересовался Андрей, как мне показалось, без особого энтузиазма в голосе.