Второе пришествие
Шрифт:
– Дело твое, Филипп. Только помни, что чувства не должны заслонять разум.
– Но я всегда жил чувствами, поэтому и пошел за Тобой. И уже не смогу изменить себя.
– Тогда иди с ними. Я тебя благословляю.
Апостол Филипп подошел к Иисусу и опустился на колени перед ним. Иисус положил ему ладони на голову. На несколько мгновений оба застыли в неподвижности. Затем апостол Филипп поднялся и, все так же с низко опущенной головой, направился к апостолу Павлу.
– Идемте, нам тут больше делать нечего, - произнес апостол Павел.
Все четверо под взглядами оставшихся покинули дом.
– Чего не произошло тогда,
63.
Введенский и Вера все последние дни постоянно смотрели телевизор. Новости становились все тревожней, судебные процессы, аресты активистов оппозиционных движений происходили теперь ежедневно. Купленные властью комментаторы и политики обрушивались на оппозиционные силы, которые якобы поддерживаются за границей и которые мечтают уничтожить государство, создать здесь свой марионеточный режим.
Введенский понимал, что власть перешла в наступление, период относительного либерализма завершился. Ее стратегия была предельно понятной, она поставила задача полностью сломить оппозицию, своими провокациями вынуждая ее перейти к активным действиям, отвечая на это все более многочисленными репрессиями и арестами.
Мысленно Введенский то и дело возвращался к Бурцеву, пытался отгадать, где он, что намерен предпринять. Сам же Бурцев пока не давал о себе знать. Но и среди задержанных его имя тоже не фигурировало. Возможно, он ушел в подполье, оттуда руководит своими сторонниками. Впрочем, пока активных действий они не вели, дело ограничивалось отдельными демонстрациями и словесной полемикой. Но Введенский мало сомневался в том, что этим все не ограничиться, маховик общественного противостояния только начинает набирать ход. Но остановить его уже крайне трудно, для этого нужны огромные усилия. Но пока все участники конфликты дружно двигались в сторону конфронтации.
Все это время Введенский не часто выходил из дома, он работал над новой книгой, но происходящие события гасили его энтузиазм. Кому сейчас нужно будет его творение, учитывая, какие события разворачиваются вокруг.
Возникшую ситуацию они без конца обсуждали с Верой, которая воспринимала происходящее с трагической серьезностью. Ее результатом стала в ней воскрешение вера в Бога, но только совсем иная, чем прежде вера. Введенский не раз поражался ее высказываниям.
– Это Бог нас всех наказывает за нашу трусость и соглашательство, за то, что мирились с преступным режимом. Позволяя власти делать то, что она делает, Он таким образом хочет, чтобы мы наконец очнулись, пересилили нашу покорность и равнодушие и отправились на борьбу.
Эти мысли вызывали у Введенского определенный скепсис.
– Уж слишком много наказаний для человечества, куда взгляд ни кинь, едва ли не повсюду схожие ситуации. Где в более мягкой форме, а где в гораздо более жесткой. Такое впечатление, что наказывается едва ли не все человечество. Но если это так, то не целесообразней его уничтожить за профнепригодность, как это однажды уже случилось в дни всемирного потопа.
– Но полное уничтожение не имеет никакого смысла, - возражала Вера.
– Тогда просто все исчезнет и ничего больше не случится. Проект будет закрыт. Но ведь Господь созидатель, а не разрушитель, он хочет, чтобы люди не прекращали развитие.
– А вот это еще большой вопрос, кто на самом деле Господь. Судя по тому, что творится на
– Кстати, странно, Он довольно давно нам не звонил. Как ты думаешь, почему?
– Откуда же я могу знать.
– Но ты дружишь с Марией Магдалиной. Может, она тебе что-нибудь говорила?
– Она мне тоже не звонила уже несколько дней.
– Мен это беспокоит, - задумчиво протянул Введенский.
– Что-то там у них произошло. Давно все к этому шло. Но придется ждать, когда Иисус вспомнит о нас.
Вспомнил Иисус уже на следующий день. Он позвонил Введенскому и предложил приехать к ним. Они тут же сели в машину и помчались.
Когда Введенский с Верой вошли в знакомый зал, то в первое мгновение им показалось, что все как всегда. Но вскоре почувствовали, что не совсем так. Он внимательно осмотрелся и понял, что число, находящих здесь апостолов, стало меньше. Введенский не увидел ни апостола Павла, ни апостола Петра, с которыми он довольно много общался. И еще было одно отличие: на стене висела большая телевизионная панель. Раньше ее тут не было. Введенский показалось, что Иисус непривычно грустный. Его лучистые глаза, в которые так нравилось смотреть Марку, были подернуты какой-то пеленой.
– Где апостол Павла, апостол Петра, а так же апостол Иаков Зеведеев?
– поинтересовался заинтригованный Введенский.
– Они ушли, - лаконично сообщил Иисус. Было заметно, что ему не слишком хочется развивать эту тему.
– Что-то произошло?
– Раскол, - пояснила Мария Магдалина.
– Они откололись от нас, им не понравилось, как Иешуа разговаривал с патриархом.
– Здесь был патриарх?
– удивилась Вера.
– Был, - подтвердил Иисус.
– Впрочем, дело не только в этом. Наши разногласия с Павлом имеют давние корни. Я никогда полностью не одобрял его деятельность, он создавал церковь, а не укреплял веру. Он хотел, чтобы все думали и поступали одинаково, а я был противником такого подхода.
– Почему же Вы его тогда не остановили?
– спросила Вера.
– Потому что настало его время, он вышел на авансцену. Я лишь мог только наблюдать за тем, что из этого всего выйдет. Хотя и тогда я полагал, что ничего хорошего не получится.
– Где же они сейчас?
– поинтересовался Введенский.
– Не знаю. Но полагаю, что ищут возможность для переговоров с патриархом.
– И что же будет дальше?
Иисус на мгновение отвернулся.
– Посмотрим, - неопределенно ответил Он.
– Но я пригласил вас для другой цели. - Иисус взял в руки пульт и включил телевизор. Комментатор, едва не брызгая слюной, обличал оппозицию.
– Что вы об этом думаете, Марк?
– Все может начаться в любую минуту, - дал прогноз Введенский.
– Я тоже так думаю. Тот политический режим, который сейчас правит в стране, готовится перейти в решающее наступление. Я верно оцениваю ситуацию.
– Верно.
– Что вы намерены в связи с этим делать, Марк?
Введенский и Вера невольно переглянулись.
– Это сложный вопрос, - ответил Введенский.
– Нет, не сложный, - вдруг решительно возразила Вера.
– Мы пойдем сражаться с режимом!
Введенский удивленно посмотрел на нее, эту тему они еще не обсуждали. И если быть честным, он не ожидал от Веры такой прыти.