Второе пришествие
Шрифт:
– Это облегчает дело, - загадочно произнес Иисус.
– Садитесь, патриарх. Хотите чай или кофе?
– Вы предлагаете вашему рабу чай или кофе?
– снова изумился патриарх.
– Вы не мой раб и надеюсь ни чей. Я мечтал о церкви свободных, независимых людей. Объясните, какой смысл создавать систему, которая порождает рабство.
– Но церковь не порождает рабство!
– воскликнул патриарх.
– Вы только что сами назвали себя рабом.
– Рабом божьем.
– Если человек считает себя чьим-то рабом, пусть даже рабом
– Но ведь это раб Бога!
– Человек должен чувствовать себя свободным перед кем угодно и в любой ситуации. Бог любит свободных людей и обращается только к ним. Рабов он заведомо исключает из числа своей паствы. Если у человека буша раба, он никогда не поднимется до божественных высот.
– Но Святое писание учит покорности божьей воли, - пугаясь собственной смелости, возразил патриарх.
– Да, это так, - согласился Иисус.
– В свое время я не учел это обстоятельство.
– Что не учли?
– Патриарх не верил своим ушам.
– Для нового учения нельзя было сохранять старые книги, их следовало решительно отбросить. Это была моя ошибка.
– Для меня в них свята каждая буква.
– Если человек относится к книге, как к чему-то святому, это воспитывает в нем покорность, он отучается от потребности мысли. Вы посмотрите на результат. Разве не церковь не заповедник мракобесия?
– Но Спаситель...
– Больше сказать патриарх ничего не мог, он был потрясен. Словно обращаюсь за помощью, он посмотрел на апостола Павла.
– Иешуа любит преувеличивать, - произнес апостол Павел.
– Недостатки церкви Он превращает в неискоренимые пороки.
Взгляд патриарха снова обратился к Иисусу.
– Мне всегда казалось, что между вами согласие.
– Чаще всего согласие достигается подчинением одного мнения другому. Я против такого согласия. Если бы все апостолы имели бы одни и те же убеждения, какой в них смысл. Именно среди единомышленников бывают самые горячие и плодотворные споры.
– Да, это так, но...
– Патриарх снова не смог закончить мысль.
– Успокойтесь, - понял его состояние Иисус, - вы среди своих. Мария, принеси нам чего-нибудь выпить, - крикнул Он.
Буквально через минуту в комнату вошла Мария Магдалина, катя впереди себя сервисную тележку. Она налила в чашку чай и подала гостю. Тот благовейно принял ее.
– Познакомьтесь, Ваше Святейшество, это Мария Магдалина, моя жена.
– Все же жена, - только и смог вымолвить патриарх.
– Но ведь в Евангелиях... Впрочем, что я говорю.
– Да, в Евангелиях не все достоверно, - подтвердил Иисус.
– Впрочем, это далеко не главное.
– Что же тогда главное?
– Главное для человека - установить связь с Богом. Для этого церковь не обязательна.
– Я этой миссии посвятил большую часть жизни.
– Я знаю, но с Богом связь так и не установили. Это я вам компетентно говорю.
Что-то тяжелое навалилось на патриарха, невольно он опустил голову
– Что же надо сделать для этого?
– негромко спросил он.
– Связь с Богом устанавливается тогда, когда человек чувствует в себе свет подлинной любви, когда он совершает бескорыстные добрые поступки, когда злобу, ненависть, раздражение, зависть он переплавляет в добро, благожелательность, в помощь, в бескорыстие. Вот и все, что для этого нужно. И никакие храмы ничего этого не заменят. И если этого в церкви нет, зачем она. "Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий". Так, говорил наш друг, Павел.
– Первое послание к коринфянам, - пробормотал патриарх.
– Пейте чай, остынет, - напомнил Иисус.
– Да, конечно.
– Патриарх машинально сделал глоток из чашки, не чувствую вкуса напитка. Затем посмотрел на Иисуса.
– Что же мне делать?
– Вам решать. Бог дал вам свободу воли. Бог не подсказчик, он учитель, друг, советчик. Но последнее слово он оставляет за человеком. Иначе, какой в нем смысл.
– Я думал, после встречи с Вами мне будет легче, а стало еще тяжелей. По силам ли мне эта ноша?
– Я вам помогу, - вместе Иисуса ответил апостол Павел.
Патриарх обратил взгляд к Иисусу, но молчали не только Его уста, но и лицо, которое было совершенно бесстрастным, словно бы все происходящее тут Его никак не касалось.
Патриарх понял, что разговор завершился, много или мало, но это все, что хотел ему сказать Спаситель. Наверное, больше он не заслужил.
62.
Все молчали, но молчали по-разному. Апостолы настороженно и выжидающе, Иисус как-то задумчиво. Он смотрел куда-то поверх их голов и о чем-то размышлял. При этом на его лице появилось какое-то отстраненное выражение.
Первым не выдержал разлившегося по комнате напряжения апостол Павел. Он вдруг вскочил со стула и от нервного возбуждения едва на запрыгал на месте.
– Что ты делаешь, Иешуа? Ты окончательно все разрушаешь. Это же был патриарх одной из самых больших наших церквей. А ты вместо того, чтобы укрепить в нем веру в себя, ее разрушил. Мы не можем больше этого терпеть.
– Кто это мы?
– спросил Иисус.
– Мы - это твои соратники, которых ты однажды призвал идти за тобой. И мы пошли на мучения на смерть.
– Павел прав, - поддержал его Петр.
– "Я говорю тебе: ты - Пётр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах". Вспомни, это же твои слова.
– Мои, - подтвердил Иисус.
– Когда я висел в Риме на кресте головой вниз, я думал о тебе, Господи.
– Мое сердце в тот момент обливалось кровью. Я так желал, но не мог облегчить твои мучения, - произнес Иисус.