Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли!
Шрифт:
Тогда-то Ошур от меня и отвернулся'.
— Ох-х-х… — Сочувственный выдох вырвался непроизвольно. Сама я никогда не попадала под гнев переменчивого бога, разве что в тот момент, когда он рявкнул на меня из-за рейхана. Но и без печального опыта было ясно, что подобную немилость перенести очень тяжело.
«Не знаю, пригодится ли тебе мой совет и опыт, но помни одно, Амелия: Ошур никогда не даст защиту тем, кто попрал справедливость. А я, прикрываясь его волей, пыталась спасти преступника, заслуживающего высшей кары, и пусть руководствовалась благими целями, но они никогда не станут достаточным оправданием для
Поразительно, как всё оказалось связано. И запутано. Тата пыталась защитить убийцу Элеоноры, который должен был предотвратить заговор Леофика Бранса. Но…смену власти предотвратили и без него.
'Итак, Ошур отвернулся от меня, но не лишил дара. О, желаю тебе никогда не узнать, что чувствуешь, когда нити будущего осыпаются в руках, оставляя лишь обрывочные видения и воспоминания о прошлых гаданиях. И совсем неудивительно, что воля одного человека в тот момент оказалась сильнее и моей, и императорской воли. Эрнет Хантли вместо нас восстановил справедливость, но отчасти принял на себя судьбу лорда Хеммерли. С того момента его жизнь была во многом предопределена.
Чтобы вернуть расположение бога, я должна была исправить собственные ошибки. И если нити жизней Виктора Бранса и Вероники Невис сами стремились встретиться и переплестись, то будущее Хантли отказывалось меняться в угоду моему новому плану в той степени, в какой это было необходимо. Этим человеком совершенно невозможно управлять!'
Почему-то от этих слов стало смешно. Эрнет умудрился не угодить даже незнакомой с ним гадалке. Впрочем, Тата тоже пыталась использовать нас всех втёмную, и, судя по всему, в этом преуспела.
«Перебрав тысячи узелков и проследив сотни нитей, я, наконец, нашла то, что объединило всех участников и обеспечило максимальную вероятность благоприятного исхода. Это ты — Амелия».
— При чём тут я?
Уж я-то к предотвращению переворота отношения не имела. Просто немного помогла Нике. Но неужели этот внезапно свалившийся на меня салон гаданий был частью плана? А я воспринимала это просто как… подарок судьбы, которые так часто на меня сыпались.
'Не буду лукавить и скажу прямо, что давно хотела предложить тебе занять своё место, но не находилось удобного случая. Казалось, что ты ещё очень молода, недостаточно опытна, не так виртуозно владеешь даром, как хотелось бы, не познала все грани жизни, чтобы строить основательные планы, а не воздушные замки. И слишком оптимистично смотришь на жизнь. Всё это, конечно, отговорки ворчливой старухи, не желающей расставаться со своим положением и уходить на покой. Что ж, случай (или воля Ошура — я перестала их различать) расставил всё по своим местам. Теперь ты здесь. И как бы меня ни тревожила твоя неопытность, уверена, что ты достаточно разумна, талантлива и добра, чтобы справиться со всеми трудностями, которые на тебя свалились здесь — в Рейвенхилле. Но вернёмся к моей истории.
Так уж вышло, что единственным способом влиять на действия лорда Хантли оказалась ты. Поверь, я просмотрела тысячи вариантов, составила сотни комбинаций и потратила на изучение ситуации несколько месяцев… Будущее его становилось податливым только тогда, когда ваши нити сходились друг с другом'.
Рассказ Таты об Эрнете снова всколыхнул приглушённые любопытством переживания. В груди глухо заныло,
'И только в таком сочетании не погибали ни Виктор с Вероникой, ни сам лорд Хантли.
Возможно, я слишком близко к сердцу принимаю его судьбу, потому что чувствую себя виноватой из-за случившегося с Элеонорой. Но при этом не могу не испытывать досаду на то, что человек настолько далёкий от понимания истоков нашего дара, так тонко чувствует желания и замыслы Ошура, хотя сам не осознаёт этого. В своём роде он сделал для служения нашему богу больше, чем иной признанный последователь. К тому же его руками наш бог наказал предавших его'.
С этим было сложно поспорить. Да и не хотелось. Я оценила, сколько ещё осталось до конца письма, и понадеялась, что не всё там про Эрнета.
'Итак, я связала все ваши нити воедино и закрепила ключевые пересечения силой своего дара, отдав его полностью. За ошибки пришлось дорого расплачиваться, но я ни о чём не жалею — давно на душе у меня не было так спокойно.
Осталось только попросить у тебя прощения за неприятности, которых ты могла бы избежать, если бы я не вмешалась в ход этой истории. Твоя судьба сложилась бы совсем по-другому, но при этом ты не смогла бы принять решение с открытыми глазами, если бы жизнь не столкнула тебя людьми, находящимися выше по положению и способными навязать свою волю. Как это произошло со мной и императором'.
Перед глазами возникло лицо орущего на меня Гудиса Панса. Не думаю, что император кричал или угрожал Тате, но он явно умел настоять на своём. И вряд ли его недовольство было менее опасным, чем немилость мэра Рейвенхилла.
'И сейчас мы подходим к моему предложению, о котором ты просто не могла не догадаться… Амелия, хочешь ли ты стать императорским оракулом?
Подумай об этом хорошенько. Откажешься — и твои новые способности, которые, знаю по себе, уже успели заворожить, уйдут. Но если согласишься, то столкнёшься со сложностями и ответственностью другого порядка, с давлением и необходимостью искать компромиссы, с неизбежностью выбора и соблазнами, которые даст твоё положение'.
Вопрос застал врасплох, хотя, конечно, всё к тому шло. Я отложила письмо и потёрла лицо. Разом навалилась усталость, заставляя опустить плечи и тяжело вздохнуть. Честно говоря, я совершенно ничего сейчас не хотела, тем более решать. Хотела лечь спать, проснуться и узнать, что всё это просто сумбурное ночное видение. Что не было бала и письма от Таты, что мне не надо уезжать из Рейвенхилла, что мэр сам собой куда-то делся, а Хантли вдруг поверил в существование настоящих гадалок. Но это был не сон.
Я откинулась на подушку и уставилась в потолок. Саюши обвила лодыжку хвостом и едва заметно вибрировала, не вгоняя в сон, но убирая тревогу.
Если я соглашусь, то начну работать с императором, который, судя по всему, достаточно жёсткий и требовательный человек. И если я сегодня отступила перед господином Пансом, смогу ли отстоять свою позицию перед правителем целой страны? Сомневаюсь.
Не зря же Тата жила в Рейвенхилле, а не в Брейвиле. Может, это как раз связано с тем, чтобы избежать лишнего внимания и давления? Или просто так принято у императорских оракулов?