Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли!
Шрифт:
Следить за ходом мыслей мэра я уже перестала. В голове шумело, звенело и постукивало. Меня хватало только поворачивать за ним голову и думать, как бы покинуть этот кабинет и оказаться у себя дома, обнять Саюши и выплакаться в подушку.
— Не хочешь сотлудничать или уезжать по своей воле, значит, плидётся сжечь твой салон. И ладуйся, что тебя там сейчас нет! Флэд, иди. Ты знаешь, что делать.
— Нет!
Я крикнула раньше, чем поняла всю бессмысленность этой затеи. Охранник, стоящий сзади, схватил меня за руки, заставляя нелепо дёргаться. Чужие прикосновения
«Там же Саюши! Они не могут! Не могут!»
Но они могли. Второй охранник повернулся и пошёл к двери. Время замедлилось, сердце ухало в такт его шагам, голову прострелила боль, воздух не хотел входить в лёгкие, но я всё-таки смогла прошептать:
— Стойте. Я уеду. Завтра же. Только не надо…
— Поздно, Ковальд, — довольно усмехнулся мэр. — Мне надо, чтобы ты не плосто уехала, а чтобы никогда не велнулась. И если тебе некуда будет возвлащаться…
— Но там… Саюши… Пожалуйста…
— А об этом надо было думать ланьше!
Перед глазами потемнело, но я всё равно увидела, как Фрэд взялся за ручку, повернул её и распахнул дверь. А я никак не могла его остановить.
Глава 64
— Господин Панс, надеюсь, не побеспокоил? — прозвучал из-за Фрэда знакомый голос. — Я вас искал, чтобы задать несколько вопросов для статьи в «Вестнике».
За распахнутой дверью обнаружился Хантли, и охранник растерянно оглянулся на мэра, словно спрашивая, пускать ли журналиста. И стоит ли сейчас уходить, чтобы уничтожить мой дом.
— О, господин Хантли! — обрадовался мэр, а мне стало ещё хуже. — Пелвый лаз в жизни вы вовлемя. Пусти его, Флэд.
— Амелия? — Взгляд Эрнета скользнул по мне. Глаза сузились, когда он увидел, что второй охранник держит меня за руки. — Отпустите девушку.
— Это не девушка, а плоблема, — пробормотал Гудис Панс. — К тому же гадалка, а всем известно, как вы их не любите. А ещё известно, что вы недавно клупно поссолились.
— Неважно, как я к кому отношусь, но девушку вы отпустите.
На раскрытой ладони Хантли появился маленький, ощетинившийся льдинками смерч, и мэр быстро махнул в мою сторону. Захват тут же исчез.
— Госпожа Ковальд почувствовала себя плохо, и Элл помогал ей не упасть. Пловоди даму к клеслу, невежда, — попытался перекрутить всё мэр. По выражению лица Хантли было ясно, что он не поверил, но вступать в спор не стал. Только убедился, что меня больше никто не держит.
К креслу я не пошла. Словно загипнотизированная, стояла и смотрела, как мнётся у двери Фрэд, не понимая, идти жечь мой дом или остаться в кабинете. Я вздрагивала от каждого его движения, и никак не могла понять, что делать. Да и сами мысли словно пропали, а если и появлялись, то отрывочные, которые никак не получалось ухватить за хвост.
Сказать Хантли, что мэр планирует поджог? Но Панс наверняка ответит, что это была просто шутка, а потом всё равно подпалит салон, и, возможно, там буду находиться я. Очевидно, что он не откажется от своей идеи, раз
Да, Эрнет может спасти меня сейчас. Наверняка, так и сделает, судя по взглядам и совету, который дал мне в зале. Дирх его знает, в чём заключается хитрый план, но даже если тот сработает, навсегда оградить меня от посягательств Гудиса Панса Хантли не сможет. Более того, если я попрошу у него помощи, то ответ будет один: «Бросайте гадать и выходите за меня замуж». И это не намного лучше того, чего хочет от меня и мэр, с той лишь разницей, что последний принуждает ещё и сознательно вредить людям.
И даже если, вдруг, каким-то чудом Панса удастся сместить (а я не видела такого исхода для чёрного короля), то на его место придёт новый мэр, и никто не гарантирует, что я снова не задену интересы власть имущих.
Единственный выход — уехать из города. Забрать Саюши, немного вещей и сбежать. Желательно завтра же, когда откроют зал телепортаций. Или воспользоваться ночным дилижансом? А уж после моего отъезда пусть, что хотят делают.
На душе стало горько. Так горько, что я даже не поняла, что обожгло щеку, пока не провела по ней ладонью. Слеза. Я вытерла её, не дав пролиться другим. О, только не перед Гудисом Пансом. Только не тогда, когда он одержал надо мной верх.
Всё-таки Рейвенхилл стал мне настоящим домом. Тут находился салон, в который я вложила душу, клиенты, которым была нужна, друзья, с которыми нас связывало так многое… И всё это мне предстояло бросить. Из-за того, что одному мэру я встала поперёк дороги. Разве это справедливо?
— Амелия, вы, правда, этого хотите? — Голос Эрнета отвлёк от печальных мыслей. Я отвела взгляд от Фрэда и непонимающе посмотрела на стоящих рядом мэра и журналиста.
— Она очень хочет. Сама их плинесла.
Я только кивнула, не понимая, о чём разговор. Если честно уже было всё равно. Гудис Панс не оставил мне выбора, а вынужденно принятое решение разрывало сердце. Я потеряла всё.
— Что ж, тогда договолились. Вы точно сможете всё сопоставить, Хантли?
Я видела, как Эрнет кивнул и снова посмотрел на меня, а мэр, стоящий чуть позади него, одними губами произнёс, но так выразительно, что не составило труда понять, о чём он.
— Повезло тебе, Ковальд. — И сделал движение, словно чиркнул невидимой спичкой о коробок. А потом уже сказал громко, чтобы его все услышали. — Вы это опубликуете… завтла? Точно сможете всё как надо сделать?
Едва заметный взмах руки мэра, и Фрэд отошёл от двери — сожжение салона отменилось. И только после этого я смогла прислушаться к разговору.
— Никаких проблем, — ответил Хантли, опустив глаза на мои тетради в своих руках. Я только сейчас заметила, что их держит именно он. — Завтра все, кто тут записан, найдут себя на страницах газеты.
Вот значит как… Думать было трудно, но, наконец, сложилось. Всё-таки мэр для гарантии решил уничтожить мою репутацию, а не дом, и даже нашёл человека, способного разгадать шифр. По воле Ошура им оказался Эрнет Хантли. Какая злая шутка.