Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли!
Шрифт:
Но странным и запоминающимся были не сами девушки, и не то, что я смогла посмотреть через них в чужое будущее, а какое-то постороннее внимание, не несущее, впрочем, опасности, но передающее желание и одобрительный интерес. Только после ухода посетительниц я поняла, что это было желание самого особняка — тот словно тоже был по-своему живым и хотел остаться у законной наследницы.
На дополнительное вечернее время записался всего один клиент, зато занял все два свободных часа, так что я ждала долгого и обстоятельного разговора и нескольких раскладов. Торговец — господин Роцци —
В ожидании посетителя я заварила чай, положила на одну тарелку приготовленное Анной печенье, а на другую сырную нарезку. Как хорошо, когда есть помощница по хозяйству!
Господин Роцци появился ровно к назначенному времени, поздоровался и с порога обозначил цель своего визита:
— Госпожа Ковальд, сегодня у меня много вопросов, так что я позволил себе занять весь вечер. Надеюсь, что это никак не сказалось на ваших планах. — Он склонил голову, принося извинения. — Я собираюсь пересмотреть выгодность некоторых своих вложений и, возможно, избавиться от части не самых удачных проектов. Давайте начнём с верфи…
Разошлись мы только в восемь вечера, так и не успев рассмотреть все интересующие господина Роцци вопросы. Так что через несколько недель, после поездки в Брейвиль торговец обещал навестить меня снова.
Оставалось записать суть гадания в тетрадь, и на этом рабочие дела можно было считать завершёнными. Едва справившись с желанием сделать быструю небрежную пометку, я аккуратно и подробно расписала всё, что предсказала, и только потом завалилась на кровать с последним непрочитанным письмом из дома. От мамы.
«Амелия, дочь моя (пока ещё дочь, но я уже подумываю от тебя отречься), — писала мама, и я чуть не рассмеялась, угадав её наигранное ворчание. — Отец и Аделина, возможно, не поняли ничего действительно важного, оглушённые ворохом новостей, но я-то всё прекрасно вижу!»
Я широко распахнула глаза от удивления, не понимая, что же имеет в виду матушка. Но ответ быстро нашёлся.
«Почему ты до сих пор не рассказала, что за тобой ухаживает настолько приятный мужчина? Это я про Эрнета Хантли (если вдруг за тобой ещё кто-то ухаживает, гони в шею!)».
Нет, мам, не ухаживает, да и насчёт Хантли я не уверена. Хотя предложение он мне сделал, но не из любви, а в попытке уберечь от угрозы, которой как будто и не существовало. Мэр никак не проявлял своего недовольства моим присутствием в городе, и уже начало казаться, что всё это просто выдумки.
Я замотала головой, отгоняя навязчивые мысли, и сосредоточилась на строках письма, правда, пропустив ту часть, где мне советовали не визжать, чтобы не спугнуть такого перспективного жениха. И это мама ещё не знала, что Хантли лорд. Хотя это и для меня было чем-то запредельным для понимания.
«Я совершенно уверена, что он человек порядочный и достойный, к тому же достаточно разумный, чтобы справиться с твоей склонностью к импровизациям и необдуманным решениям, которые ты так часто принимаешь, положившись на волю Ошура, а не думая собственной головой. Да, в твоём случае это, как правило, работает, но не всегда (надеюсь, ты тоже это осознаёшь?). И такой подход
— Ну, знаешь, мама! — не сдержала я рвущегося изнутри возмущения и бросила письмо на пол. — Я бы, может, уже и сообщила, если бы коббарра продолжала мне морочить голову.
Внутри шевельнулось чувство вины по отношению к Саюши, которое тут же отогнали другие мысли. Я так и не смогла разобраться ни в своих чувствах, ни в отношении ко мне Хантли. Ему как будто стало всё равно, что я гадалка, но он по-прежнему не верил, что увидеть будущее в принципе возможно. Почему так вышло? Счёл, что моя безопасность важнее моего же занятия? Но в таком случае этот вопрос будет вставать между нами снова и снова, и никто не пойдёт на уступки. Свои причины я хорошо понимала, и со стороны Эрнета угадывала настолько же весомые. И противоречия по-прежнему выглядели непреодолимыми. Да и, кажется, спорить друг с другом нравилось нам больше, чем общаться мирно. Разве это может считаться залогом спокойной семейной жизни, даже если такое вдруг случиться?
Оставшиеся вечерние часы я посвятила составлению писем домой, и словно сама там побывала — такое тепло и спокойствие охватывало меня при мыслях о родных. Может, я совершила ошибку, переехав в Рейвенхилл?
А ещё больше меня взволновало письмо от клиентки, которую я должна была завтра посетить, о переносе места встречи. Новый адрес был мне незнаком, но имя владелицы заставляло мучиться предчувствиями возможных проблем. Кто, дирх побери, такая Сандра Панс? И не приходится ли она родственницей мэру? А может, сам мэр будет подкарауливать меня там?
Всю ночь я ворочалась на кровати, то засыпая, то просыпаясь с тревожно бьющимся сердцем, гладила Сающи, в попытке успокоиться, засыпала снова, но снова вскакивала. Так и промаялась полночи, понимая, что отменить визит не могу, и пойти туда мне в любом случае придётся. Заснула только под утро. К счастью, ждали меня лишь к полудню, так что хоть немного поспать я смогла.
Глава 37
Утро субботы началось с прихода Хантли. К счастью, он появился не так рано, как в будние дни, а к одиннадцати, словно давая выспаться. Откуда только узнал мои привычки? Но этот день не был для меня выходным — предстояло первое посещение местной знати, — так что дверь я открывала полностью собранная для светского визита.
— Доброе утро, Амелия. — Хантли оценил моё шикарно-рабочее платье и одобрительно хмыкнул. — Куда-то собираетесь? А я пришёл ответить на вопросы по поводу встречи с вашими родителями.
В руках журналист держал привычный пакет со сладостями и два стаканчика. Времени, чтобы полноценно поесть уже не было, но выпить кофе и задать пару вопросов я ещё успевала. Правда, не о родителях — с этим было всё решено, и я старалась не искать дополнительных подтверждений или опровержений, чтобы не засомневаться снова и не уподобиться одному недоверчивому газетчику. Мне надо было узнать о своей сегодняшней клиентке.