Выбор

Дейс Джули

Всё же пересказываю всё, что услышал от Эммы, получая хмуростью и задумчивость со стороны Рэна, который как и я, любит пережевывать информацию и только потом идти на какой-то шаг, продумав заранее. Картер менее напряжен. Он буркает, что это кучка старых уродов, которым нехер делать. Но именно эта кучка уродов может всё исправить, вернув его в команду. Да, самое тупое решение от меня. Я могу поставить своё условие: вернуть в команду нас двоих, либо никого, хотя не особо горю желанием возвращаться. Сезон скоро начнётся, и у парней уже свои наставления и командный

дух.

— Хочешь согласиться? — спрашивает Рэн.

— Не особо хочу возвращаться, но если попробую, то могу вернуть нас в команду. Поставить свои условия.

Если не ошибаюсь, то замечаю благодарность в глазах Картера, который нацелил взгляд на меня из-подо лба и сверлит им дыру.

— Я говорил тренеру, что вы вылетели.

— Он, как обычно, проворчал что-то непонятное?

Рэн коротко улыбается и кивает.

— Сказал, что вы гребаные придурки, можете вернуться обратно. Поставит вас на запасных.

— Ха-ха, пошёл в задницу, — буркает Картер.

— Ты пообещал ему не вляпаться, — рявкает Рэн, испепеляя его взглядом. — Научись держать себя в руках!

— Ты не будешь указывать мне, что делать.

Рэн испускает гортанный рык и раздражается ещё больше.

— Знаешь, почему я не хочу, чтобы ты возвращался? Потому что ты идиот, который нихрена не видит вокруг себя. Для тебя это шутка и дурость. Я хочу получить предложение с контрактом, остальные тоже. Лучше продолжай засовывай член в каждую, если для тебя это дерьмо собачье. Я не буду с тобой нянчиться и подтирать задницу.

Он указывает пальцем на меня.

— Если у него получится вас вернуть, а ты снова что-то выкинешь, купишь билет и свалишь отсюда ещё до Рождества. Будешь сидеть на скамейке запасных в детской лиге. Отнесись, черт возьми, к этому серьезно, либо вали нахер. Ты должен сказать спасибо, что он вообще думает как бы вернуть вас двоих, а не только себя.

Моё лицо вытягивается. Похоже на то, что его терпение даёт или уже дало треск. Но не могу утверждать, что думаю вернуть нас двоих. Я и сам не особо хочу возвращаться. Скорей, это маловероятная возможность до которой додумался сейчас.

Картер ничего не говорит в ответ. Цвет его лица напоминает оттенок мела. Возможно, у Рэна получится до него достучаться.

— Там есть другое предложение, — напоминаю я. — Я не обязан возвращаться.

— Хотя бы ты не опускайся до уровня дебила, — сухо говорит Рэн. — Это лучше. Тут больше спонсоров, которые приходят на игры. Тем более Кинг сказал, что ты обязан вернуться, если он захочет.

— Не обязан. И меня не выкинут, я могу оплатить обучение и остаться.

— Этот червь вывернет всё так, что Эмма помашет тебе рукой на прощанье.

Моя челюсть сжимается так плотно, что начинают дрожать кулаки. Рэн, вероятно, замечает моё напряжение и слабо улыбается. Он знает, куда целиться, чтобы получить хороший результат.

— Ты в дерьме, — кивает он. — По уши в дерьме в этой девчонке.

Кажется, я получил то, что хотел: его мнение и оценку, поэтому отклоняюсь в сторону выхода со льда. Ноги

ощущаются ватными, а в голове каша. Я не умею делить. Мне тяжело разделить хоккей, себя и Эмму, я не способен. Одно зависит от другого. Я не могу уйти с головой во что-то одно. Эмма была права: невозможно быть успешным в двух делах сразу, но её мнению противостоит то, что отец смог. Он добился многого, преуспев в отношениях с мамой и в боксе. Мэйс не пошёл по его стопам, он выбрал Трикси. Я не готов выбирать что-то одно. Мне нужна она и нужен хоккей.

Глава 35

Эмма

Моя рука дрожит, а глаза жжёт. Это уже второй, за которым сбегала, питая надежды, что первый был бракованным. Я ещё раз смотрю вниз и отказываюсь верить собственным глазам. Но придётся. Люди часто отрицают правду, не хотят в неё верить лишь по единственной причине: эта глупость полностью их вина. Всем хочется обвинить другого, переложить весь груз отвественности, таким образом, отмыться и почувствовать себя лучше. Перекладывать ответственность ни к чему, ведь так или иначе, она полностью на твоих плечах. И эта — на моей. На обман пошла я. Доверять нельзя мне, а не ему.

Решение пойти на лекции было принято внезапно. С того самого момента, всё, чего хотела — закрыться в комнате, спрятаться под одеялом и отмотать время назад, чтобы всё исправить. Как жаль, ведь исправлять что-либо слишком поздно. Я не слышу никаких посторонних звуков, лишь стук собственного сердца. Оно не перестаёт держать бешеный ритм с утра, кажется, совсем скоро оно отстучит и перестанет. Во рту сухо. Я выпила уже бутылку воды, но песок, что окутал стенки горла, остался на месте. Я боюсь посмотреть в зеркало лишь потому, что предчувствую увиденное. Моё бледное лицо распугивает всех.

Ближайший час пытаюсь услышать важную лекцию, но перед глазами размытая картинка, а голоса похожи на непонятное бульканье, которое вряд ли можно разобрать. Я не пытаюсь прислушаться. Моя голова заполнена совсем другим. И тогда я заставляю себя подняться и найти только одного человека.

Я пытаюсь набрать сообщение, но пальцы застыли над экраном, отказываясь шевелиться. Найти его получается только чудом. Я скитаюсь вдоль стен университета неизвестное количество времени, пока не вижу его. Эйден суёт телефон в карман и поднимает голову, вышагивая прямо навстречу мне, из-за чего становится ещё страшней.

Его лицо становится мрачным, как только взгляд находит меня. Он моментально оказывается рядом и уводит нас в сторону по одной простой причине: я не могу даже сдвинуться с места.

— Что случилось? Твой отец приехал?

Я могу только отрицательно покрутить головой и споткнуться, сделав шаг назад, который удивляет парня напротив. Его рука падет и больше ничто не удерживает физическую связь. Между нами может встать ещё один человек.

— Я… — мой голос осевший, словно я кричала сутками, но это всего лишь страх. — Эйден, я…