Взлет
Шрифт:
Относительно молодой, для епископа, так и очень, явно до сорока лет, Ануфрий начал убеждать меня, что я не прав и не нужно так вести себя. Делал это со знанием и мудростью старика.
— Владыко, промолчать было нужно, коли я дал бы клятву великому князю, это понимаю, — соглашался я со словами Ануфрия.
Да понял я все. Я хочу, чтобы на Руси установилось что-то похожее на самодержавие? Пусть даже с элементами сословно-представительной монархии? Значит нужно начинать с себя и покориться, или стать во главе всей Руси,
— Я не таю злобы на великого князя, владыко, — сказал я, подымая голову к небу, там гремел гром, будто прямо над головой.
Ануфрий перекрестился, я повторил его действия, хотя в пору было вспомнить и о Перуне.
— Владыко, я не буду скрывать, что Евдокия люба мне. И нет моей вины в том, из-за чего гневается великий князь. Но пуще всего я люблю Русь и чту православие наше. По сему поклонюсь князю, — сказал я.
— И это правильно, воевода, — сказал епископ и благословил меня.
Вернувшись к столу, делая вид, что ничего дурного не произошло, я почувствовал, как на мне сомкнулись глаза всех, приглашенных на пир. Великий князь, Иван Ростиславович, купец Горыня, представлявший на пире киевскую общественность, нобилиссим Никифор — их взгляды ощущались более четко, чем остальных.
— Дозволь, великий князь, Изяслав Мстиславович, просить тебя испить со мной вина! Не будет такого, кабы я не поддержал тебя будь в чем. Ты хозяин земли русской и господарь наш. Да будет слава твоя в веках отраженная! — провозгласил я и поклонился.
— Вина моему другу принесите! — выкрикнул великий князь, еще больше пребывая во хмели, чем когда выказывал свое недовольство мной.
— Во, то дело! Выпить — оно первое для примирения! — сказал кто-то за столом, выражая мнение большинства собравшихся. — Выпить оно самое то!
Я не стал обращать внимание на выкрики из-за стола, так как изучал реакцию великого князя. Кто-то поднялся со своих мест и одобрительно похлопал меня по плечу. Я не обратил внимание, как в моей руке материализовался кубок с вином. Именно этот напиток сегодня наиболее предпочитаемый. Греки подвезли.
— Так пей же во славу земли русской! — провозгласил великий князь.
Как только я поднял кубок ко рту, чтобы испить вина, и уже начал делать первые глотки, кто-то сзади толкнул меня в спину, и багряная жидкость пролилась на красный кафтан, который я уже замочил под дождем. Обернувшись, я так и не понял, кто именно меня толкнул. Там стоял и Боромир, и Геркул, и еще три человека.
— Ну, что же ты так неловко? — усмехнулся князь.
— Прости князь, — задумчиво сказал я.
Что-то тут не так, и вино… Ну не знаток я этого напитка, но что-то в нем было не так. Я успел сделать несколько глотков, прежде чем меня толкнули. И это…
Резко обернувшись и встретившись глазами с Боромиром, я даже не сказал, а выкрикнул:
— Что с вином?
— Воевода и вина
— Что с вином? — выкрикнул я повторно, уже обшаривая глазами стол в поисках воды.
Начинала кружиться голова, сердце отстукивало дробь так, что и грудная клетка может сломаться, движения давались с замедлением. Все вокруг казалось мутным, искаженным.
— Воды! — кричал я, понимая, что отравлен.
Я нашел силы обвести взглядом всех присутствующих.
— Кто? — прохрипел я, опираясь руками о массивный стол и опрокидывая блюдо с жареным поросенком.
Появлялось жжение во рту и говорить было больно. Тем временем мне подали кувшин с водой, и я жадно стал вливать всю жидкость, что была в емкости, в себя. Пить не хотелось, но жить, очень даже.
Немели ноги, пальцы на руках скручивало в судорогах, но я нашел в себе силы и засунул кисть правой руки в рот. Только это может спасти, если еще не поздно. Что это за яд? Белладонна, Красавка? Я читал о ней.
Попробовав сделать шаг в сторону, чтобы не вырвать содержимое желудка прямо на стол, я не смог этого сделать, тело немело, но все же чуть отвернулся и изверг из себя…
— Делайте что-то! Кто отравил его? Всех стряпух и подавальщиков взять под стражу! — сквозь туман слышал я.
Слышал, а шевельнуться уже не мог. Это все? Или я успел все-таки извергнуть из себя хоть часть яда? И кто толкнул меня? Может так спасали? Вопросов много, но главный из них: выживу ли? В глазах все больше искажалась геометрия фигур, они становились похожи на картины Сальвадора Дали, такие же расплывающиеся. И все поплыло, я закрыл глаза и забылся. Я выживу, а тот, кто это задумал… умрет.
Глава 9
Бред… я бредил
Что это? Пальмира? Сирия? Почему я здесь? Царь, Александр Мартынов, мой командир? Он же погиб!
Я не понимал, что происходит, мозг закипал и не хотел воспринимать то, что видели глаза. Я вроде бы и был тут, но как будто смотрел на происходящее со стороны.
— Что встал? Вперед! — кричал мой командир с позывным «Царь».
— Пошли! — сказал Витек-Кобра, обращаясь ко мне. — Командир, да очнись же ты!
— Ты успел уйти к своим, там, в Мали? — ошарашено спрашивал я и еще больше удивлялся тому, что меня не слышат.
Вот я тут, и тут меня и нету. Какой-то аватар, компьютерный симулятор.
Стрекотали пулеметы и автоматы, прилеты мин разрывали тишину тысячелетних руин некогда славного города Пальмиры, содрогались дорические колонны разрушенного храма, от которого остались камни, фундамент, да и, собственно, вот эти колонны.
— Летуны! — обрадованно прокричал Царь, указывая на небо.
Два «грача» промчались почти что над головами и ударили ракетами куда-то вдаль, за холмами.
— Половцы! — закричали бойцы с шевронами «музыкантов» на плечах.