Я сын батрака. Книга 1
Шрифт:
СТРЕЛЬБА ПО ВОЗДУШНЫМ ЦЕЛЯМ
В общем, сахар сахаром, а служба шла своим чередом, я уже научился стрелять из танковой пушки, научился водить танк, а вот стрелять из зенитного пулемёта по воздушным целям нас, почему то не учили. Мы неоднократно задавали вопрос по этой теме, но нам толком никто не мог ответить, и вот настало то время, когда нам объявили, что завтра едем на стрельбы, будем стрелять по воздушным целям. Перед отбоем в нашей роте было ликование, как же, столько служили и наконец, постреляем из зенитного пулемёта, который закреплён на башне танка. На тех танках, на которых мы тренировались, пулемётов не было, их просто поснимали, а вот зачем, я не знаю. На моё мнение лучше бы они были на месте, и мы чему-то на них научились, а стрелять сразу, да ещё по воздушным целям это очень сложно. Прибыли мы на грузовых машинах на аэродром, который находился километрах в шестидесяти от нашего городка. Аэродром, представлял собой огромную зелёную поляну, на которой стояли два самолёта средней величины, винтокрылые, хотя тогда других и не было и три танка, с зенитными пулемётами. Увидев такую картину, я подумал, сегодня стрельбы по воздушным целям будут точно. И правда, командир роты нас построил и объяснил, что мы, курсанты, будем
Затем спросил: «Всем ясно?» Мы дружно ответили: «Так точно». И в самом деле, мне в то время всё было ясно, потому что я ещё не видел самого прицела этого самого пулемёта, а вот когда я его увидел, то мне стало ничего не ясно. Но, это потом, а сейчас всё по порядку. Идут стрельбы, далеко от нас стоит танк и там стреляет второй взвод курсантов, первый взвод уже отстрелялся и уехал в расположение части. Самого танка нам не видно, слышно только выстрелы, очередь из пяти патронов и тишина, через некоторое время снова та же очередь и тишина, и так до тех пор, пока весь второй взвод не отстрелялся. Мы стояли долго, даже очень долго, у меня стали уставать ноги и спина. Некоторые курсанты, которые стояли в дальних шеренгах, садились на траву и отдыхали, а я и другие ребята не могли сесть, так как мы стояли в первой шеренге, как говорится, перед глазами начальства.
Наконец подошла наша очередь, нашу колону курсантов, подвели ближе к танку, на котором мы должны стрелять, и теперь я видел всю картину «боя». Всё просто, летит самолёт, тянет за собой эту самую сигару-цель, а по ней надо стрелять. Курсанты стреляли не по отделениям, а по ранжиру, в результате я должен стрелять седьмым, а всего нас в учебном взводе было тридцать три человека. Отстрелялись первые курсанты, по их выражению лиц, было не понятно, понравилось ли им стрелять из зенитного пулемёта или нет. Приходили от танка, какие-то задумчивые, не разговорчивые, становились в строй и стояли молча. Думаю, ладно скоро я буду стрелять и там разберусь. Подошла моя очередь, я стрелой влетел в люк танка, сразу схватился за ручки пулемёта и, глядя в небо, приготовился стрелять. Но пока стрелять, команды нет, то, я стал разглядывать патроны и пули пулемёта. Они были неожиданно большие, пуля была размером с мой безымянный палец, а гильза, вообще была похожа на гильзу от небольшого снаряда. Посмотрел сколько патронов в ленте, их было достаточно много, можно было пострелять, лишь бы только разрешили. Инструктором у меня был командир первого взвода старший лейтенант Смирнов. Он мне говорит: «Пока нет цели, познакомься с прицелом» — «А что мне с ним знакомится, — говорю, вот рейка, там мушка, наводи на цель и долби». Старший лейтенант, тактично говорит мне: «Нет, курсант, Вы не правы, вот внизу прицел смотрите в него и Вы должны видеть небо и цель, как только она там появится». Я смотрю, а там, какое-то полированное стекло тёмного цвета, я пытаюсь в нём, что-то увидеть и ничего не вижу. А инструктор все спрашивает меня, вижу ли я в прицеле что-нибудь, ну там облака или ещё что. И я, чтобы своего инструктора не расстраивать, и не показаться бестолковым курсантом, сказал ему, что вижу. Инструктор обрадовался и говорит: «А теперь будем ждать цели». Старший лейтенант смотрит вверх, а я в прицел всматриваюсь и ничего не вижу. Думаю, и кто же это придумал, чтобы смотреть вниз, а стрелять вверх, ведь по идее, это противоестественно. Но делать нечего, стрелять-то надо. Упёрся глазами в это стёклышко, но практически ничего не вижу, вдруг слышу команду: «Внимание, цель, стреляйте!» А я её не вижу, куда стрелять, но раз команда дана, значит надо её выполнять, а разбираться некогда, цель может пролететь мимо нас и я, со всей силы нажал на гашетку. Пулемёт сильно затрясло и меня вместе с ним, слышу грохот выстрелов, и ещё подумал жаль, что я не вижу результатов своей стрельбы. Тогда я поднял голову вверх, чтобы посмотреть, что я там настрелял и вижу, что выпущенные мною пули, летят мимо цели, то есть мимо сигары, тогда я отпустил гашетку, резко повернул пулемёт в сторону самолёта и снова нажал на гашетку. Пулемёт снова сильно затрясло, вместе с пулемётом трясусь и я, сколько я сделал выстрелов, я не считал, но больше десяти, наверняка. Я даже успел обрадоваться, что все стреляли по пять патронов, а мне разрешили больше. В этот момент я получил сильный толчок, сначала в плечи, а затем удар по голове, от этих двух тумаков я свалился внутрь танка, поднял голову и вижу разъярённое лицо инструктора, который мне что-то кричал. Затем лицо его, куда-то исчезло. Я ещё немного посидел на полу башни танка, думаю, «пусть гроза» пройдёт, а затем, встал, осмотрелся, а уж потом медленно начал вылезать из танка. Сначала, высунув голову из люка танка, смотрю на инструктора, а он мне кричит: «Ты, что натворил, ты, наверное, самолёт сбил, вся очередь пуль, попала в самолёт». Я смотрю, а самолёт летит, и говорю инструктору: «Товарищ старший лейтенант, ну как сбил, когда он летит». «Летит-то летит, это я вижу, но все равно, хвост ты ему раздолбанил, ладно иди к своему взводу, а я пойду к летунам получать втык». Подошёл к своему взводу, парни спрашивают: «Что ты там наделал?» — «Да ничего я не делал, ну может в хвост самолёта попал, но не сбил же его». На это моё замечание никто, ничего не сказал, лишь некоторые курсанты головами покачали. Стоим, ждём, что дальше будет, вдруг по громкоговорителю объявляют, что стрельбы прекращаются и всем курсантам следовать к своим машинам. От такого сообщения те курсанты, которые не стреляли, слегка зароптали, но тут пришёл командир роты и всё объяснил. Он сказал: «Дальше стрельб не будет, так как пилоты отказались летать с мишенями, только потому, что некоторые курсанты путают брезентовый мешок с самолётом. В частности после стрельб вашего взвода в хвосте самолёта обнаружено три пробоины».
Мы сели в машины и поехали домой. Примерно через неделю, на тактических занятиях, наш командир роты делал разбор стрельб по воздушным целям и вот что он сказал: «Стреляли плохо, первый взвод сделал только одно попадание по цели, по этому брезентовому мешку, который ещё называют сигарой. Второй взвод тоже одну пробоину, наш третий взвод, вообще не попал по сигаре, зато курсант Чухлебов сделал три пробоины, в хвосте самолёта, который тащил эту самую сигару». Курсанты третьего взвода обрадовались, и весело подвели итог: «Выходит наш взвод стрелял лучше всех», — в классе дружно захохотали. В танковом училище, по воздушным целям я больше
ПЕРВЫЙ РАЗ В КАРАУЛЕ
Уже на втором месяце службы в учебном батальоне я вместе со своим взводом заступил в караул. А охранять в нашей части было что, это и разные склады, ремонтные мастерские, кочегарку, столовую, ну и прочее. А диверсанты на наш гарнизон нападали, и вы уже знаете, помните, что было, как только мы прибыли в учебный батальон? А вот ещё свежий случай, диверсанты напали на пост у главных ворот гарнизона. Открыли стрельбу, ранили постового, но всё равно постовой отстреливался, пока не прибыла помощь на бронетранспортёре, а затем и танк подтянулся, вот танк и прикончил машину диверсантов, когда те попытались скрыться. Конечно, танку в скорости с машиной тягаться трудно, танкисты это поняли, что им на танке машину не догнать, а дорога ровная и прямая как стрела. Танкисты машину и не стали догонять, а остановились, навели пушку на машину, и долбанули прямой наводкой, вот и всё. Были диверсанты, и нет их, так что, идя в караул, я все эти случаи знал и осторожничал, а вдруг и на мой пост нападут враги. А я точно знал, что пост мне доверят самый ответственный, и диверсанты могут туда сунуться, но я не испугаюсь и приму бой. Я знаю, что в таких случаях делать, не зря же я столько книжек прочитал про шпионов и диверсантов. А знание о том, что диверсанты нападают на наш гарнизон, не добавляло бодрости молодому «не обстрелянному» солдату и поэтому на посту, особенно ночью, это давит на психику часовому.
Наш командир взвода был начальником караула, его помощник — старший сержант Гусев, а командиры отделений были разводящими, то есть разводили часовых по постам, но иногда и Гусев исполнял роль разводящего. Как и положено, начальник караула построил нас и проинструктировал. Он напомнил нам, как вести себя на посту там: не сидеть, не спать и так далее, а ещё добавил: «Если на ваш пост нападение, то вы сначала сделайте предупредительный выстрел вверх, только потом по цели». Ага, подумал я, дудки вам, я выстрелю верх, а он в меня. Нет, сначала уложу нарушителя, а потом сделаю выстрел вверх, вы же все равно не определите, где первый, а где второй выстрел.
После инструктажа первая смена пошла в караул, я был во второй смене. Свободные от несения службы курсанты сидели в караульном здании, по простому в «караулке», и занимались кто чем. Кто дремал на нарах, кто читал агитки, а кто тихо разговаривал, чтобы не мешать другим отдыхать. Вскоре подошла моя очередь, идти на пост. Мы пошли, разводящий и нас, четыре постовых, шли и по очереди меняли постовых. Мой пост был самым дальним и поэтому меня меняли последним. Было время подумать, как это я буду стоять на посту, ведь это у меня в первый раз, интересно как это у меня получится.
Я сменил часового, разводящий, младший сержант Нестеров, говорит мне, показывая в сторону складских помещений: «Там склады, бытовки всякие, всё огорожено, вокруг ограды ходить не надо, стойте вот здесь и смотрите, чтобы никто туда не забрался, что делать в случае непредвиденных обстоятельств, вы знаете, вам на инструктаже всё рассказали. Караульте, через два часа мы вас сменим, пароль «затвор», ответ «скатка» всё понятно?» — «Так точно», — ответил я, и караул гуськом ушёл в караулку. Когда Нестеров сказал про пароль, я уже позже узнал один случай о пароле, я вам его вкратце расскажу. Все равно делать нечего, я же на посту стою.
Так вот, идёт гражданская война, с австрийского плена возвращаются пленные, подходят к русским позициям, где стоит часовой. Часовой увидел их и кричит: «Стой! Кто идёт?» Бывшие пленные отвечают: «Свои». Часовой у них спрашивает пароль, но они пароля не знают, поэтому остановились и стоят, а часовой настойчиво спрашивает «ПАРОЛЬ», а пленные не знают, какой пароль, поэтому стоят и молчат. И тут один из них, самый смелый наугад кричит: «Штык!» Часовой усмехнулся в необразованности пришельцев, и говорит: «Дуралей, ты дуралей, какой штык? Штык вчера был, а сегодня пароль «ШИНЕЛЬ», понял? Ну, так какой сегодня пароль?» — снова спрашивает часовой. «Шинель», — отвечают пришельцы. «Ну, вот, теперь правильно, значит проходите».
Вот так, как тот часовой, я делать не буду, мне отвечай строго мой пароль, иначе возьму на мушку. У поста, рядом с забором стояли две большие сосны и столб, на котором ярко горел фонарь, а от них к воротам была натоптана тропинка, вот по этой тропинке я и ходил туда-сюда, туда-сюда, и так намерился ходить, пока не сменят. Сначала всё шло нормально, объект освещён хорошо, внутри двора стоял ещё один столб, а на нём был светильник, и у ворот тоже столб со светильником, так что света хватало. Сначала я ходил по освещённой тропинке, потом подумал, что же это я делаю, в книжке про диверсантов пишут, что они сначала «снимают» часового, а уж затем промышляют дальше. А что дальше, начнут грузить машины добром, а на моих складах его полным полно, не зря же склады кирпичные и черепицей покрыты. Там наверняка и консервы и колбаса, да и крупы всякой полным полно, а диверсантам только это и надо ведь впереди зима, так что надо запастись продуктами. Нет, думаю, на свету ходить не надо, а надо спрятаться в тень, чтобы супостаты меня не видели, а я их видел, вот тогда я их и пощёлкаю, как куропаток. А патронов у меня для них хватит, у меня обойма в магазине карабина и ещё две обоймы в подсумке, так что с боеприпасами всё в порядке.