Яд Борджиа

Линдау Мартин

–  Принц Феррарский считает позорным для себя соединить свою жизнь с развратной женщиной, той женщиной, которую ты, Цезарь, называешь своей сестрой!
– ответила Лукреция, очень довольная, что может нанести удар самолюбию герцога Романьи, несмотря на то, что ее ответ прежде всего оскорблял ее саму.

–  Я когда-нибудь сверну ему голову за это, - гневно проговорил Цезарь.
– Но ты напрасно теряешь время, Лукреция. Если тот ледяной рыцарь отказывается любить тебя, то ты все-таки можешь повлиять на него, чтобы он возобновил переговоры относительно твоего брака с принцем Феррарским. Подействуй на его честолюбие. У каждого человека

есть своя слабая струнка. Если он не чувствителен к женской красоте, то, может быть, его ахиллесова пята тщеславие.

Лукреция замолчала, и у Альфонсо появилась мысль, что, может быть, молодая женщина уже придумывает план, как подействовать на его честолюбие. Он сделал по траве такое движение руками, словно кто-то идет.

–  Вот он, вот он!
– взволнованно воскликнула Лукреция, я слышу его шаги. Клянусь тебе, Цезарь, что я хочу только посмеяться над ним, отплатить ему за его небрежное отношение ко мне. Ты мог бы присутствовать при нашем разговоре, но я боюсь, что если он застанет тебя здесь, то между вами произойдет что-нибудь отчаянное.

–  Он не придет, - насмешливо повторил Цезарь.
– Мудрец не хочет, а трус не может из страха. Но, если даже предположить, что это - он, как же я могу пройти мимо него при этом освещении, не будучи замеченным?

–  Да это и не нужно, - ответила Лукреция, - спрячься за тот высокий густой кедр, тебя никто не увидит, и ты можешь спокойно слушать нашу беседу. Я обещала ему показаться без маски и должна исполнить свое слово, хотя в темноте он и не увидит моего лица. Эта лампа снабжена тайным механизмом, и все погрузится во мрак, как только он войдет.

–  Ах, ты обещала ему показаться без маски? Но он не придет, можешь быть уверена. Это - шаги твоей старой наперсницы. Она сообщит тебе, как тщетны были ее старания завлечь сюда трусливого рыцаря. Я с удовольствием послушаю, что она скажет!
– со смехом проговорил Цезарь и спрятался за дерево.

Альфонсо сильнее зашуршал листьями кустарника, и Лукреция не сомневалась, что он сейчас войдет в грот. Она незаметно надавила пружину, и боги любви распустили свои крылья, прикрыв ими свет лампы, отчего вся внутренность грота очутилась во мраке. Сев на край фонтана, молодая женщина запела.

ГЛАВА X

Альфонсо после всего слышанного им не мог больше сомневаться, что Фаустина выдала герцогу свою госпожу и что все сделанные молодой женщиной приготовления, все ее страстное нетерпение относилось вовсе не к Цезарю, а к нему самому. Альфонсо чувствовал себя растроганным, что не особенно благоприятствовало той роли, которую он собирался взять на себя. Он осторожно вышел из своего укрытия, и уверенным шагом направился к фонтану.

–  Это - вы, благородный рыцарь?
– спросила Лукреция, прерывая пение. Вы достигли храма богини Дианы, и нимфы-весталки приветствуют храброго рыцаря.

–  Я думаю, что весталки давно улетели отсюда, раз тут царствует Лукреция Борджиа, - сухо возразил Альфонсо.

–  Зачем же тогда рыцарь ордена святого Иоанна пожаловал в этот грот? насмешливо спросила молодая женщина.
– Как бы то ни было, я сдержала свое слово и говорю с вами без маски.

–  Может быть вы и без маски, но нас окружает такая темнота, что я все равно не могу видеть ваше лицо, - ответил Альфонсо прерывающимся от волнения голосом.

–  Я исполнила буквально свое обещание и вы не должны больше ничего требовать от женщины, состоящей на службе у Лукреции Борджиа.
– Но я

слышала, что вы боялись прийти сюда, чтобы не попасть в руки сатаны в образе сицилийской танцовщицы, как это было со святым Киприаном. В виду того, что страх в темноте усиливается - да будет свет!

Лукреция снова незаметно надавила пружину и боги любви моментально сложили свои крылья. Мягкий свет распространился вокруг и осветил танцовщицу, сидевшую на краю фонтана с маской на лице.

–  Я обманул посланную вами старуху из предосторожности, - ответил Альфонсо.
– Я не боюсь вас, хотя подозреваю, что вы еще более испорченное существо, чем та женщина в образе дьявола, которая соблазнила святого Киприана. Вы - самое худшее, что можно сказать об особе вашего пола. Вы настоящая Лукреция Борджиа. Но я все-таки пришел сюда, и знаете, с какой целью? Я хотел сказать вам, что, несмотря на ваше несравненную красоту, несмотря на то, что вы - самое дивное создание в мире, есть люди, которые отвернутся от вас, так как ваше внутреннее безобразие превышает внешнюю прелесть. Вам будет полезно узнать, что есть чистые, неиспорченные сердца которые с презрением оттолкнут любовь Лукреции Борджиа. Я приехал сюда, чтобы воочию увидеть ваше позорное поведение. Я нахожусь в Риме для того, чтобы привезти принцу Альфонсо Феррарскому доказательства безграничной испорченности Лукреции. Это необходимо ради того, чтобы он мог оправдать свое нежелание отдать свое честное имя такой грязной женщине.

Альфонсо показалось, что он услышал за деревом звук торжества. Лукреция молчала и сидела неподвижно, точно статуя. Наступила довольно длинная пауза.

–  Вы не помните, что говорите, рыцарь, - сказала, наконец, молодая женщина.
– Вы никогда не посмели бы употреблять подобные выражения, обращаясь лично к донне Лукреции. К вашему счастью, я - не она, клянусь вам в этом всеми святыми. Что касается вашего грубияна-принца, то передайте ему, что ему нечего беспокоиться. Поезжайте обратно и скажите ему... Или, впрочем, нет, лучше оставайтесь! Тогда вы можете, по крайней мере, лично убедиться, что донна Лукреция вышла замуж за наследника Орсини и вашему надутому принцу не грозит с этой стороны никакая опасность.

Эту фразу молодая женщина произнесла с таким достоинством, что Альфонсо почувствовал себя сконфуженным.

–  Если вы - не Лукреция, то покажите мне свое лицо, - пробормотал он. О, если бы на свете существовала действительно еще одна такая женщина, как Лукреция, с ее внешностью, но не с ее характером!
– горячо воскликнул рыцарь.
– Нет, нет, этого не может быть! Вы - Лукреция. Только у Лукреции голос звучит, как сладчайшая музыка, только от Лукреции веет благоуханием роз.

–  Значит, вы не всех женщин презираете, а только Лукрецию Борджиа? спросила танцовщица.

–  Если вы - не Лукреция, то я готов любить вас так, как еще никогда никого не любил!
– воскликнул Альфонсо.

–  Если бы я была Лукрецией, страшной, злой Лукрецией, неужели вы думаете, я стала бы спокойно выслушивать ваши оскорбления? Меня очень радует, что она могла бы быть моей соперницей в вашей чистой любви, если бы она была другой. Какая честь для меня заслужить любовь такого добродетельного рыцаря! Еще не видя моего лица, вы почувствовали ко мне такую любовь, что даже попираете ногами Лукрецию Борджиа, перед которой преклоняется весь мир. Будьте добры, благородный рыцарь, объясните мне, чем прогневала вас в такой степени моя госпожа?