Ядовитая связь
Шрифт:
— Проблема в том, — продолжает он, все еще обдумывая, — что это вызовет полный сраный хаос с другими членами Триады.
— Мне похуй, пока Адалия в безопасности, — бросаю я, прищурив глаза. Планирую. Решаю.
Деклан глубоко вздыхает, поднимается со стула и поправляет костюм.
— Посмотрю, что могу сделать, чтобы ускорить процесс, как только закончу с делами, — говорит Деклан, направляясь к двери. — Через полчаса встречаюсь с тем грязным конгрессменом, о котором я тебе рассказывал, в борделе.
Мы оба знаем, что он не собирается встречаться с этим ублюдком. Он собирается застать его с поличным,
— Но ты знаешь, что я всегда рядом, когда тебе что-то понадобится, — добавляет он.
Он разворачивается и направляется к матовым стеклянным дверям, которые плавно открываются с шипящим звуком. Но, сделав шаг, останавливается. Его взгляд мечется между мной и Адалией, которая появляется между раздвижных створок. Будучи моей невестой, она, очевидно, прошла без предупреждения — охрана ее пропустила.
Блядь. Сегодня она выглядит просто невероятно.
Обычно она придерживается черно-белой гаммы, редко надевая что-то красное, но сегодня она воплощение силы в красном платье, которое подчеркивает ее изгибы и при этом идеально подходит для офисного стиля. Юбка не слишком короткая и не слишком длинная, заканчивается чуть ниже колен, а туфли на шпильке подчеркивают ее изящные икры. На первый взгляд это незаметно, но талия явно утянута корсетом, подчеркивающим ее формы, а ее пышная грудь надежно зафиксирована. Идеальные песочные часы.
Декоративные вставки между рукавами и зоной декольте открывают ровно столько кожи, чтобы любой мужчина потерял голову. Длинные блестящие серьги обрамляют ее фарфоровое лицо, а светлые волосы собраны на макушке, откуда вниз по спине спадает густой волнистый хвост.
Единственное спасение в том, что ее вырез не слишком глубок. Иначе у меня закипела бы кровь от того, что Деклан хоть на мгновение увидит то, что принадлежит только мне.
— Нам нужно поговорить, — заявляет она, ее голос слегка дрожит. Она, очевидно, лучше справляется с мысленными спорами со мной, чем с реальными, но даже это достойно уважения.
— Тогда я оставлю вас, — говорит Деклан, его тон говорит гораздо больше, чем слова.
Если кто-то и понимает меня сейчас, так это он. И, наконец, я понимаю его. Та жажда вернуть ту, которая ушла, терзала его целых семь лет. Все, чего он добился, весь его статус и влияние — это способ привлечь ее внимание. Заставить ее почувствовать, что он повсюду, что он окружает ее жизнь, что он все ближе, и это лишь вопрос времени, когда он поймает ее в свои сети.
Какое счастье, что мне не нужно гоняться за Адалией. Я поймал этого ангела и обрезал ей крылья. Глядя на нее сейчас, мне хочется отметить ее, запятнать, вбить в нее свою сущность так глубоко, чтобы она никогда не смогла забыть, кому принадлежит. Я столько раз брал ее тело, и каждый раз этого было недостаточно. Меня накрывает снова и снова, как гребаного наркомана.
Деклан жестом приглашает Адалию войти, элегантно отступая в сторону. В его движении чувствуется уважение, особенно в том, как он опускает глаза. Он знает, что я никогда не чувствовал подобного к женщине, и это делает ее особенной даже для него, несмотря на ее прошлое.
Моя челюсть сжимается, когда я вспоминаю, что Картагиньо сказал мне прошлой ночью перед тем, как я
Матовые двери за спиной Деклана плавно закрываются, и Адалия снова оказывается заперта со мной.
— Где ты был прошлой ночью? — требовательно спрашивает она.
Я ухмыляюсь.
— А я-то думал, что избавление от меня стало бы для тебя благословением.
Она подходит ближе, ее лицо пылает гневом. Спина выпрямлена, как в тот раз, когда она дала мне отпор перед своей командой.
— Слушай, Джакс. Если ты думаешь, что можешь навязать мне этот образ жизни так же, как навязал свадьбу, то ты крупно ошибаешься, — говорит она, хлопая руками по моему столу и наклоняясь вперед. Ее пухлые губы сжаты в серьезное выражение. Я приподнимаю брови, одновременно развлекаясь и испытывая любопытство, насколько далеко она зайдет. Она поднимает палец прямо перед моим лицом.
— Ты не можешь приходить и уходить, когда захочешь, как будто ничего мне не должен. Не если ты хочешь, чтобы я стала твоей женой. Ты не можешь трахать других женщин, а потом использовать меня, как свою личную секс-куклу, когда тебе вздумается.
— Не могу? — В моем голосе трудно скрыть веселье.
Она фыркает, будто не верит, насколько я наглый.
— Я понимаю, я тебя ранила, — говорит она. — Но давай честно. Ты бы прекратил охотиться за мной с этим контрактом, если бы знал, как я оплачиваю свои счета? Ты бы пощадил Кэмдена? Ты бы трахнул меня один раз и потом выбросил, как будто я ничто, и больше даже не вспомнил обо мне?
Я выдерживаю ее взгляд, наслаждаясь ее гневом.
— Нет, — заявляю я.
— Тогда зачем этот гребаный цирк? Почему ты ведешь себя так, будто я скрыла это, чтобы удержать тебя?
— А разве не так? — парирую я.
Это спокойный, но мощный вопрос. Он заставляет ее замолчать. Она отступает, пытаясь создать дистанцию, чтобы собраться с мыслями, но я не собираюсь давать ей эту возможность. Обхожу стол, двигаясь к ней. Она начинает пятиться быстрее, но недостаточно быстро — я хватаю ее прежде, чем она успевает отойти.
— Почему ты так отчаянно не хотела, чтобы я узнал? Ты ведь все равно хотела выйти из нашего договора, или, по крайней мере, так говорила. Ты все время спрашивала про срок, мечтала только об одном — закончить это. Самое умное, что ты могла сделать, — это швырнуть эту правду мне в лицо.
Она выпрямляет плечи, задирая подбородок, несмотря на то, что я держу ее.
— Это было не потому, что я хотела удержать тебя.
— Тогда почему?
Я прижимаю ее к себе, наблюдая, как ее щеки заливает румянец, когда ее грудь прижимается к моему телу, а сердце бешено колотится в ее груди. Теперь, когда мы так близко, ее взгляд блуждает по моему лицу. До этого я стоял спиной к окнам во всю стену, из-за чего ее глазам был доступен лишь мой силуэт на фоне яркого дневного света. Но теперь она ясно видит синяки вокруг моих глаз и на висках — следы от многократных ударов головой о Картагиньо с болтами, прикрепленными к моему лбу.