Яков. Воспоминания

Антонова Лада

— Прикажете отправить в Петербург запрос? — спросил Коробейников, едва мы остались вдвоем.

— Непременно и немедленно, — подтвердил я. — А как закончат с бертильонажем, Седого с подельниками нужно отпустить.

— Как отпустить? — не понял Антон Андреич.

— А разве у нас есть какие-то основания его задерживать? — спросил я у него. — Ну, подрались они в трактире, и черт с ними. Кстати, Петр Миронов, кажется, тоже претензий к ним не имеет.

— А если из Петербурга придет ответ, — настаивал Коробейников, —

что Седой замешан в каких-то делах, и висит на нем преступление?

— Ну, наверняка какое-нибудь висит, — согласился я. — Только другое дело, если он здесь на гастролях, а мы все испортим, если его в камере продержим.

— Не совсем понимаю, что значит «испортим», — несколько обиженно сказал Антон Андреич.

Что-то я второй день никому ничего объяснить не могу! Что тут непонятного-то?

— А то, что нам его намерения преступные знать надо, — пояснил я Коробейникову азы полицейского дела, — и подельники его здешние ой как нужны. Так что надо его отпустить, а возьмем с поличным.

— И надо приставить наблюдение! — озарился Антон Андреич.

— Именно, — согласился я.

А я что, не сказал этого раньше? И правда, кажется, не сказал. А сам он догадаться не мог, разумеется, первый день в полиции! Или он и в самом деле решил, что я велю отпустить матерого вора Ласточку и даже проследить за ним не прикажу?!

— Кого же приставить-то? — задумался Коробейников. — У нас штата раз-два и обчелся.

— Антон Андреич, — язвительно велел ему я, — изыщите резервы. Доверять нужно больше молодым.

Вот пусть подберет себе стажера и мучается с его непонятливостью. Тогда, может быть, сам понятливее станет.

— Кстати, о доверии молодым, — сказал я, раз уж время и настроение мое располагали к разносу подчиненных, — прозевали Вы след на месте преступления.

— Какой след? — перепугался Коробейников.

— След от каблука дамской туфли, он отпечатался в луже крови, — пояснил я. И добавил со вздохом: — Права Анна Викторовна в одном, убийца — женщина.

Коробейников виновато потупился.

Ближе к вечеру меня навестил господин Куницын. Я его вызывал, но он и сам очень желал меня видеть. Он получил письмо с угрозами и очень боялся за свою жизнь. Письмо, составленное из слов, вырезанных в газете, гласило: «Компанию Вам не удержать, удержите голову на плечах». Чего-то подобного я и ожидал, если честно. Но это письмо еще не убирало Куницына из числа подозреваемых. Он ведь и сам его состряпать мог, чтобы отвести от себя подозрения. А основания для подозрений у меня имелись весомые.

— Мы проверили Ваше финансовое состояние и положение дел компании, — сообщил я Куницыну.

— Каким же образом, позвольте узнать? — возмутился купец.

— Законным, можете не сомневаться, — заверил его я. — Так вот, что касается Вашего финансового положения,

а точнее сказать, финансового положения Вашего покойного компаньона, господина Караваева: должников у него много было. Что Вы об этом знаете?

Куницын помотал головой и развел руками, показывая, что не знает ровным счетом ничего.

— Но и это пустяки! — продолжил я. — Людей много, а ссуды маленькие. И лишь один человек должен был ему значительную сумму денег.

Я положил перед Куницыным вексель за его подписью. Сумма была очень даже значительна.

— Согласитесь, — сказал я купцу, — за такие деньги можно и на преступление пойти.

Куницын был перепуган, дальше некуда. Бедняга так очевидно боялся, что мне его даже жалко стало, в какой-то мере. И вправду, компаньон убит, письмо с угрозами пришло, а тут еще и я со своими подозрениями. Признаться, после этого разговора я почти готов был исключить его из подозреваемых. Не с его тонкой нервной организацией планировать убийства. И все же, вовсе снимать подозрения с господина Куницына я не торопился. Хотя бы потому, что иных версий у меня было не то чтобы много.

На следующее утро в управлении Коробейников докладывал мне о результатах слежки за Ласточкой и его подельниками:

— Во втором часу ночи они вышли из трактира и направились…

— По Староконюшенному? — перебил его я, вглядываясь в карту.

— Совершенно верно, — подтвердил Антон Андреич и продолжил, показывая: — Вот здесь чуть было не подрались меж собой, и я слышал, как они почем зря крыли какого-то Семеныча. Далее по Амбарной они отправились до какого-то барака и вошли в него.

— И что ж там находится? — спросил я, продолжая рассматривать карту.

— Вот! Я поинтересовался уже! — с самодовольством ответил мой помощник, радуясь, видимо, что сумел предвосхитить мой вопрос. — Это склады компании «Караваев и Ко».

— Семеныч — это управляющий складами, Солоницын, — догадался я. И спросил Коробейникова: — Так что ж Вы туда не наведались?

Антон Андреич замер, глядя на меня изумленно-виновато. Не наведался, в голову ему это не пришло. А теперь уж небось Седого с подельниками и след простыл.

Но, тем не менее, то, что обнаружилась непосредственная связь между заезжими бандитами и недавним убийством купца, меня порадовало. Намечалось некоторое разнообразие в версиях, что обычно ускоряло ход любого расследования.

Коробейников, прихватив наряд городовых, срочно отправился на склад в надежде исправить свою ошибку, но было поздно, конечно. Там было совершенно пусто. И лишь завалившаяся в угол маковая головка поведала о том, что понадобилось Ласточке в Затонске. Контрабанда опийного мака дело хоть и опасное, но чрезвычайно прибыльное, и вполне могло привлечь Седого.