Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3
Шрифт:
Шевченко. Не имею возможности пойти с вами. Чухненко. Вы с женой еще не знакомы? Со второй, конечно, потому что моя первая жена давно умерла. Швейцарская гражданка, была гувернанткой у дочери… Дочь теперь в институте в Киеве…
Шевченко. Прошу простить, господин Чухненко… Я к вам не пойду…
Чухненко. Ни сейчас, ни потом?
Шевченко. Да.
Чухненко. Но ведь оскорбление чести?!
Шевченко. Все равно. Не нужно было эконома
Чухненко. Это была шутка, господин Шевченко! Шевченко. Нет, не шутка, господин Чухненко!
Чухненко. Хотите сказать, что остаетесь тут, среди быдла?!
Мать. Не гневайтесь, дорогой барин! Оставайтесь и вы с нами, места хватит!
Сватка. Гуляйте из нашего дома. Вон и ваша шапка!
Чухненко (замахнулся чубуком). Но, но, старая кляча!
Дед Иван. Припекает папу и сквозь портянки! (Поет.)
Та приб’ємо пана До стіни плечима. Щоб на нас дивився Чорними очима!Чухненко. Старый гайдамака! Видите, в какой толпе вы сидите, господин Шевченко?! Срам! Что они болтают?! Подвыпили и машут языками, как коровы хвостами! Разве это товарищество? Насколько мне известно, вы — академик, господин Шевченко! Не к лицу вам быть в этой пьяной компании!
Шевченко. Они, может, немного и подвыпили, но правда их трезвая.
Чухненко. Пошли бы вы со мной, так не было бы у вас и хлопот! То, о чем мы с вами потихоньку рассудим, вот этих головорезов и к ножам приведет! По соседним селам уже солдаты стоят, шпицрутены пущены в ход! Разве не ваша обязанность успокаивать темных людей?!
Шевченко. Моя обязанность — быть с людьми, господин Чухненко.
Чухненко. Выйдя из рабского положения, вы должны тянуться к высшему свету! Разве на посмешище вызволили вас из крепостничества?! Неужели преждевременно было выписывать на свободу?!
Шевченко. Не вы, господин Чухненко, выписали! Ей-ей, не вы! Не мои землячки просвещенные! От них дождешься воли! Как на скотине ездили бы, пока и подох бы… Не спешите ко мне в благодетели — не вы, господин!
Чухненко. Да уж и не дух божий!
Шевченко. Верно, господин Чухненко. Волю сам не добудешь. Волю мне выхлопотали благословенные русские люди! Душу согрели, к собственному сердцу пустили и сказали — живи! Как же я жить буду? — спросил. Учись, кончай академию, не забывай народ, освобождай его из панских, да поповских, да царских кандалов!
Чухненко. Вот где крамола гнездится! Не успели появиться на селе, как уже ребелия вспыхнула! Бунт! Не позволю баламутить моих
Ярема. Вы пьяны, барин.
Чухненко. Смеешься, разбойник?! Люди, вы слыхали, какие слова произносятся в моем присутствии?! Бунт!
Дед Иван. Никто ничего не слыхал, барин, а кто и слышал, тот язык прикусит…
Шевченко. Вовсе я не крамольник, господин Чухненко, это вам померещилось… Случалось мне видеть в Петербурге, какой бывает гусарский перепой! Ого!
Чухенко. Если бы вы были дворянином, а не ничтожным крепостным, я вызвал бы вас к барьеру!
Шевченко. Обойдется! И так пойдете.
Мать. Голубчики, не нужно!
Чухненко. Вяжите его! Приказываю!
Оксана. Мне противен ваш подарок, барин. (Бросает ожерелье.)
Ярема. Слушайте, барин! Вы сами пойдете прочь или вас еще нужно просить?!
Дед Иван. Таки-так!
Борщ. Идемте лучше, барии, — разве не слышите, чем здесь дышат? Я вас проведу до самого двора…
Чухненко. Подождите, упрямые мужики! Запомните эту свадьбу! Дорогу, быдло! (Выходит, Борщ — за ним.)
Мать. Ой, что же мы наделали!
Кобзарь. Нужно к соседям за помощью!
Охрим. Барин вызовет солдат!
Шевченко. А ну, вдогонку барину! (Запевает.)
Гей, не дивуйте, добрії люди, Що на Вкраїні повстало: Як за Дашевим, під Сорокою Множество шляхти пропало!Кобзарь аккомпанирует, все присутствующие подтягивают хором. Мощная маршевая мелодия наполняет дом, слышится и во дворе.
Занавес
Дремучий лес. Могучие стволы дубов. Кусты лещины. Ранняя осень наложила свой отпечаток на листья: они бронзовые, золотолистые, багряные. Лесная дорога. Рядом начинается глубокий яр. Предвечерье.
Кваша-Кашенко (в сюртуке учителя гимназии, с пледом на руке, высокий картуз, выходит на дорогу). Это, видно, и есть тот Холодный яр, где гайдамаки ножи святили… Сто лет не прошло, а уже забылось все начисто… Стихия была, стихии развеяли… Эй, господин Шевченко! Ау! Время ехать!
Дед Иван (выходит из яра). Слушаю, барин.
Кваша-Кашенко. Не подходите! Кто вы такой?!