Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3
Шрифт:
Шевченко. А что, если отцы отблагодарят той же мерой?
Кваша-Кашенко. Не посмеют! Их рабская натура будет целовать карающую руку!
Входит дед Иван.
Кваша-Кашенко. А что, догнали, дедушка? Не очень?
Дед Иван. Чтоб ему пусто было, такой быстрый!
Чухненко. Он вам, дед, отблагодарит за то, что вы гнались!
Дед Иван. Видать, уже
Кваша-Кашенко. Вы понимаете, что вы плетете?!
Дед Иван. Понимаю, барин. Пошел оконом к богу овец пасти…
Кваша-Кашенко. И у вас поднялась рука на человеческую душу?! Боже мой милосердный!
Дед Иван. Какая там у оконома душа, господин…
Чухненко. Отойдите от меня! Станьте в сторонку!
Дед Иван. Не бойтесь, барин. Вы же не удираете…
Кваша-Кашенко. Вот вам иллюстрация к моим словам, господин поэт! Нас всех тут порежут! Этот дед сошел с ума!
Шевченко. Вы думаете, что жизнь эконома дороже жизни деда и всех тех людей, которых бы убили драгуны?
Дед Иван. Нет оконома, не будет и драгонов…
Чухненко. Давайте поскорее убежим… Нас троих дед не задержит…
Шевченко. Я остаюсь здесь.
Кваша-Кашенко. Мы сами побежим.
Шевченко. Не раньше как дадите честное слово никому не рассказывать о том, что здесь делается…
Кваша-Кашенко. Какие могут быть колебания? Торжественно даю вам честное слово, клянусь всем дорогим…
Шевченко. Верю. Именно из-за трусости не скажете. А вы, господин Чухненко?
Чухненко. Вас первым повешу на дереве!
Шевченко. Господин Кваша-Кашенко! Идите один.
Чухненко. Не смейте идти! Будьте свидетелем того, как издеваются над дворянином!
Кваша-Кашенко. Господин Чухненко! Вы как ребенок! Дайте честное слово, как я, и мы будем свободны! Нужно учитывать, при каких обстоятельствах даете слово!
Чухненко. Не желаю давать слова!
Кваша-Кашенко. Тогда я один пойду… Будьте здоровы, господин Тарас… До приятного свиданьица…
Шевченко. Стойте! Отменяю свое разрешение! Пускай люди нас рассудят! Дайте знак, дедушка!
Дед Иван. Сейчас, отец… (Подходит к яру, свистит.) Они идут…
Шевченко (сосет трубку). Хорошо, дедушка.
Чухненко (падает на колени). Смилуйтесь! Какое угодно слово дам! Пустите меня живым!
Кваша-Кашенко.
Дед Иван. Миритесь с богом, барин.
Чухненко. Дайте пистоль… Я дорого продам свою жизнь… Станем, как один…
Кваша-Кашенко(поднимает руки). Будьте свидетелями, что я не оказываю никакого сопротивления. Пан Чухненко, руки вверх! Давайте петь, пускай все слышат, что мы люди мирные… "Дощик, дощик капе дрібненький!.."
Из яра выходит Охрим. За ним — еще четверо, которые остаются у яра. Охрим подходит ближе — у него топор, самодельная пика.
Охрим (снимает шапку). Здравствуйте, люди добрые!
Шевченко. Здоровы. Много вас?
Охрим. Все, батя.
Петро. Ну да!
Охрим. Когда пан подожгли нас и убежали сюда, к нам наехали гайдуки соседнего пана. Нам некогда, пожар заливаем, а они лошадьми топчут, арапниками секут, бьют из винтовок, страшный суд, да и только!
Дед Иван. Страшного суда испугался! А еще гайдамака!
Охрим. Крепостные испугались, казаки — в лес…
Шевченко. Ожила Оксана?
Охрим. Ожила, батя… Пан с окономом убили Ярему — она бросилась в водоворот возле мельницы… Еле вытащили… Долго не оживала…
Шевченко. Куда идете, Охрим?
Охрим. Не знаем, батя.
Чухненко (Кваше). Опустите руки, дурак!
Кваша-Кашенко(опускает руки). Как вы смеете!
Шевченко. А ну-ка тише!
Кваша-Кашенко. Как официальное лицо и кавалер, приказываю всем бунтовщикам разойтись по домам! Я доложу его высокопревосходительству господину генерал-губернатору Бибикову!
Чухненко. Тихо вы, каша из тыквы! Не вмешивайтесь в мои дела! Что, Охрим, хлебнул горького?
Охрим. Хлебнул, барин!
Чухненко. Хочешь сладкого, Охрим?
Охрим. Ох, хочу, барин!
Чухненко. Будет и сладкое. Свой барин, что родной отец. Карает и милует. Зови людей. Все обмозгуем. Не полицию ведь звать! Объест она нас с потрохами. Поладим и так.
Шевченко. А мертвый Ярема? А остальные убитые? А сожженные хаты?
Чухненко. Господин поэт! Поймете ли вы когда-нибудь, что между барином и мужиком — один бог судья?
Шевченко. Негодяи! Не хочу пачкать о вас руку…