Янтарь и Лазурит
Шрифт:
— Что происходит? — заговорила Кохаку и вновь дотронулась до него, но рука опять прошла насквозь. — Шэньюань? Твоих рук дело?
— Не узнаешь лиса? — раздался голос аккыма в её голове. — Это мои воспоминания.
Кохаку нахмурилась.
— Но меч всё это время находился в шкафу, ты не мог видеть, как он проник в храм.
Вся эта сцена казалась подозрительной, а лиса с белым мехом помимо самой верховной лисы Кохаку за свою жизнь ещё не встречала.
— А ты догадливая, — в его голосе по-прежнему звучала хрипотца, но теперь Шэньюань мог смеяться. — Ладно, здесь было немного моих домыслов, вот настоящие воспоминания.
Теперь
— Вот это уже мои, — вновь раздался голос Шэньюаня в её голове.
Она была мечом всё это время! Но по-прежнему не понимала, кем являлся юноша перед ней. Было что-то смутно знакомое в его улыбке, однако Кохаку всё равно не сомневалась, что лисов с белым мехом не встречала.
— Не узнала?
— Чего ты добиваешься, Шэньюань?
Она не хотела прямо отвечать на его вопросы, аккым мог специально путать её.
— Странно, я заметил его лицо среди тех, кто окружал тебя.
Окружал? Но единственный выживший лис, помимо неё самой, это Ю Сынвон, но Кохаку видела его с чёрными ушами и хвостом. Ужас застыл в её глазах, а по спине пробежался холодок, и она вернулась в реальность. Ван Ён сидел перед ней с ухмылкой на лице, но взгляд его оставался пустым, они оба держались за рукоять меча, как вдруг его рука опустилась. Кохаку поднялась на ноги.
Люди Ю Сынвона сражались со скелетами, которых здесь не было мгновение назад. Рури в форме дракона хватал их в зубы и сбрасывал в воду, защищал людей и в частности её саму как мог. Евнух Квон кричал и тоже бил по их рёбрам, за его спиной держалась Хеджин с мечом в левой руке. Даже зонтик Дзадза бросался им под ноги, из-за чего скелеты падали. Однако сейчас не они были нужны Кохаку. К ни го ед . нет
Взгляд её бродил по полю сражения в поисках Ю Сынвона, пока не обнаружил его в гуще сражения. Не отпуская меч, Кохаку поднялась на ноги. Она не заметила, как чёрная паутина распространилась по её руке и устремилась в сторону шеи, однако цвет её меха остался прежним, как и гохэй в другой руке всё ещё светился белым. Кохаку помчалась к генералу и закричала:
— Ю Сынвон!
Он обернулся, закрываясь тупой стороной меча от удара скелета и отрубая ему руку, и непонимающе посмотрел на неё.
— Что ты знаешь про этот меч? — Она подняла свою левую руку. — Это ты достал его из храма верховной лисы?
Издалека Кохаку не могла разобрать выражение его лица, поэтому поспешила в его сторону. Он продолжал отбиваться от скелетов, рубил их с ещё большей яростью, пока вдруг Кохаку не встала перед ним впритык.
— Отвечай, — потребовала она и чуть изогнула дрожащие
Конечно, Ю Сынвон не мог так поступить. Мерзкий аккым специально обманывал её, чтобы она перестала доверять близким.
— Сколько хвостов он показал тебе? — заговорил меч в её руке. Должно быть, как и прежде, аккыма слышала лишь она.
Кохаку непонимающе смотрела на Ю Сынвона и ничего не говорила. Она хотела верить в него, несмотря на все мелкие обиды, за которые просто не могла долго дуться.
— Эй, Кохаку, я с тобой разговариваю.
Впервые за долгое время кто-то назвал её по настоящему имени; если Рури произносил это с теплом и нежностью, то от тона аккыма стало противно. Кохаку даже пожалела, что представилась, раз он теперь так фамильярно общался с ней.
— Тебе-то какое дело? — прошипела она, не отводя взгляда от Ю Сынвона. Она по-прежнему ждала ответа.
— Один, я прав? — Оказавшись без рассыпающегося тела, Шэньюань резко стал болтливым. — Ты удивишься, если узнаешь, что у него их четыре?
— О чём ты? Четыре хвоста?
После этих слов Ю Сынвон свёл брови и опустил голову, но на них напал очередной скелет, поэтому он переключил внимание на врага.
Количество хвостов зависело от прожитого времени. Лисы рождались с одним, но на первое столетие вырастал второй и так далее, поэтому у самой Кохаку был всего один и у Ю Сынвона тоже. Следующий ждать более семидесяти лет. Она уже расслабилась в душе, поверившая в своего друга, как вдруг он произнёс:
— Прости меня.
Он слабо улыбнулся и виновато посмотрел на неё.
— За что прощать? Что с тобой, Ю Сынвон?
Не глядя, она оттолкнула гохэем зарычавшего над её ухом скелета, а второго разрубила тяжеленым мечом. Замахиваться им было тяжело. Всё её внимание было сосредоточено на генерале, она грызла нижнюю губу и ждала ответа, но тот молчал.
— Ответь мне, Ю Сынвон!
— Кохаку…
Он вложил в это имя столько боли, что у самой Кохаку всё сжалось в груди. Это был первый раз, когда он позвал её по настоящему имени, теперь все знали, как её звали на самом деле, и ощущалось это ужасно непривычно.
Ю Сынвон упал перед ней на колени и опустил голову, взгляд его остановился на её ногах.
— Моё имя Мамору, очень рад познакомиться с тобой. И прости, что обманул.
Он изменил свою форму: уши приняли лисью форму, а за спиной выросло четыре чёрных хвоста.
— Я же говорил! — возликовал Шэньюань, и Кохаку захотелось выбросить меч из рук. Она бы так и сделала, если бы не боялась, что тогда тьма начнёт распространяться. Хотя она и не думала об этом, но интуитивно чувствовала, что гохэй верховной лисы помогал сдерживать тёмную энергию.
— Замолчи, — рыкнула на него Кохаку и оскалилась. Она не отводила взгляда от Ю Сынвона, который виновато смотрел в её ноги и отказывался поднимать голову. — Посмотри на меня.
В её голосе появилась заметная нежность, когда она переключилась с Шэньюаня на него. Всё-таки знакома с ним почти с детства — с тех пор, как начала жить во дворце в Сонбаке; случайно встретилась с ним в саду, когда в очередной раз сбегала на вылазку в город. Позже тем днём их познакомил король, отец настоящей принцессы Юнхи, и Ю Сынвон не сдал её — так она начала доверять ему. Нет, он не мог так поступить с ней, аккым хотел запутать её и обмануть, но Кохаку не поддастся провокациям и не потеряет веру в друзей.