Янтарь и Лазурит

Чайный Лис

Гохэй в её руках наполнялся теплом, растекающимся по её телу. Кохаку знала, что делать.

Она уверенно сжала пальцы и быстро зашагала в сторону Шэньюаня, минуя лежавших воинов. Сюаньму не остался на месте, а полетел за ней. Его тело извивалось и напоминало ползущую по воздуху змею, в этой форме он чувствовал себя уже увереннее, чем прежде.

Кохаку остановилась в джане перед Шэньюанем — тот стоял на двух ногах, а руками держался за длинный и широкий меч, воткнутый в землю. Гохэем она разрубила воздух перед собой, и световая дуга вылетела из верхушки жезла, откуда торчали зигзагообразные ленты, и устремилась

во врага, при соприкосновении она разрубила тьму на уровне его щеки и достигла лица, но так и не ранила тело. Кицунэби продолжали парить над полем, а Кохаку вновь двинула гохэем.

— Убери это, — злостно прорычал Шэньюань и, наконец, вырвал меч из земли.

Давление вновь увеличилось, и всех людей прижало к земле. Если бы Сюаньму не обвил тело Кохаку, она бы сама грохнулась, но почему-то он умудрялся висеть в воздухе и удерживать её.

Плечо Шэньюяня хрустнуло, и рука обвисла. С яростью в глазах он схватил оружие более здоровой рукой, как Кохаку нарисовала в воздухе крест — тот принял форму света и пришёлся на грудь Шэньюаня. Враг взвыл, замахнулся мечом и рванул вперёд. Кохаку представляла его слабым и совершенно не ожидала, что в мгновение ока он окажется перед ней. Сюаньму не успел среагировать: попытался подвинуться и закрыть нуну собой, но не успел. Перед ними вдруг возникла рука Хеджин, которая незаметно появилась возле них. Как всегда, Кохаку не услышала, как та подкралась.

Она моргнула, и Хеджин закричала. Её рука упала на землю, в то время как служанка осталась стоять, кровь хлестала из отрубленного плеча.

— Хеджин! — в ужасе взвыла Кохаку и упала перед ней на колени.

— Пустяки, — выдавила из себя та, но не устояла на ногах и осела на землю под злорадствующий смех Шэньюаня. Сюаньму перестал удерживать Кохаку, зарычал и бросился на врага, вцепился зубами в широкий меч и попытался вырвать его. Если он повредит тело, то только распространит тьму, так пусть хотя бы лишит его оружия.

— Зачем ты это сделала, Хеджин-а! — выла Кохаку, чувствуя, как слёзы выступали у неё на глазах. Даже в тяжёлые ситуации она старалась не поддаваться отчаянию, но картины из прошлого как будто повторялись у неё на глазах.

Хеджин, чьё лицо также рассекал недавно оставленный шрам, решительно схватила её окровавленными пальцами оставшейся руки, которой только что зажимала рану.

— Моя мать лишила нас с братом тепла и внимания ради вашей защиты, моя госпожа. Я приняла её выбор и не позволю её жертве оказаться напрасной, это не ваша вина.

— Нет, Хеджин-а, эти слова не станут твоими последними, ты будешь жить дальше! — Кохаку создала ещё несколько кицунэби перед собой. Если не прижечь обрубленную часть, то кровотечение не остановится и Хеджин точно умрёт. Но Кохаку не хотела причинять ей боль…

— Отойди.

Ю Сынвон опустился на землю перед ними, оторвал часть рукава и протянул его Хеджин. Та молча отпустила руку своей госпожи и взяла тряпку, затем зажала её зубами. Она следила взглядом за золотыми кицунэби и решительно опустила голову со словами:

— Я готова.

Кохаку чувствовала, как слёзы потекли по её щекам. Она не могла причинить боль своей служанке. Нет, своей подруге.

Вдруг с рядом её золотыми огоньками возникли несколько голубых. Кохаку перевела взгляд на Ю Сынвона — тот напряжённо следил за обрубленным местом и направил к плечу

несколько своих кицунэби. Хеджин взвыла сквозь тряпку, боль отразилась на её хмурящемся лице, она плакала, но терпела. Запах мяса ударил в нос Кохаку, и она с трудом сдержала порыв рвоты.

— Всё, — Ю Сынвон закончил и поднялся на ноги, затем протянул руку ей. — Сейчас не время раскисать.

Он улыбнулся, чтобы подбодрить её. Ю Сынвон прав: ещё ничего не закончилось.

Кохаку обернулась и увидела, как Сюаньму пытался вырвать меч из руки Шэньюаня. Её переполняла злость и ненависть, она бросила последний взгляд на раненую Хеджин и помчалась к врагу. Мех на её ушах и хвосте, а также волосы перекрасились в белый, гохэй засветился и обычному человеку слепил бы глаза.

— Отойди! — крикнула она Сюаньму, и тот вовремя отлетел в сторону.

Кохаку со всей силы ударила по мечу. Она вложила в гохэй всю собственную силу, молясь, чтобы жезл не треснул от удара по железу. Раздался звон металла, треск дерева и какой-то хруст: вторая рука Шэньюаня тоже обвисла, а он сам упал на колени, голова безжизненно наклонилась вниз, взгляд потускнел.

Меч продолжал стоять, пальцы по-прежнему держались за рукоять. Кохаку решительно вытянула руку вперёд и ухватилась за эфес, чтобы отделить его от тела, как вторая рука Шэньюаня поймала её и сильно сжала, впиваясь ногтями. Кохаку закричала и попыталась вырваться, задёргалась, как её накрыла тьма. Она видела пожар двадцатилетней давности; заплаканная мать обняла её, потрепала рукой по волосам и передала каппам на крошечный ялик, отправила как можно дальше от Чигусы. Затем картина поменялась на падавших горящих лисов: те прыгали в воду, чтобы потушить огонь, из множества ран текла кровь. Кохаку закричала, и все кицунэби вмиг погасли.

Она слышала лязганье металла и топот, но не понимала, где находился источник. Перед глазами мелькали воспоминания, как вдруг Кохаку заметила беловолосого юношу с лисьими ушами. Для верховной лисы он выглядел молодо, но судя по белому меху, обладал немалой силой. Кохаку осознала, что больше не видела пожар: храм стоял целый и невредимый, расписанный золотом и серебром. Юноша в кимоно цвета каштана и сливы умэ внимательно огляделся по сторонам и на цыпочках прокрался внутрь, отодвинул вазу в сторону, и Кохаку заметила ту самую дверцу в полу, куда они ранее спускались с Рури. Юноша спустился вниз по ступеням, и Кохаку, у которой не осталось иного выбора, последовала за ним.

Всё оружие внутри, что ранее она видела раскиданным на полу, висело в воздухе в пузырях. В центре комнаты стоял светящийся гохэй, из него исходили полупрозрачные нити и крепились к пузырям. Однако те не интересовали юношу, он прошёл дальше, и Кохаку услышала звук щелка: дверца шкафа открылась. В нём находился более густой и плотный пузырь, который почти скрывал своё содержимое, но юноша вдруг схватил гохэй и замахнулся. Кохаку вздрогнула и ринулась вперёд, чтобы остановить его, но её рука прошла насквозь, а пузырь лопнул. Юноша усмехнулся, отбросил жезл в сторону и поднял широкий меч, в котором Кохаку узнала оружие Шэньюаня. Однако кожу юноши покрыла чёрная паутина, и он отбросил оружие в сторону, но линии поднимались и почти добрались до его шеи, волосы из белого перекрасились в чёрный, то же самое произошло с мехом на ушах и хвосте. Он упал на колени и закричал.