Янтарь и Лазурит

Чайный Лис

— Не заблудитесь?

Он по-доброму смотрел и смеялся, поэтому Кохаку не могла злиться на его поддёвки, а вместо этого развернулась, махнула свободной рукой и тихо подкралась к выходу из библиотеки, пока Рури крепко обвивал её вторую кисть. Стражник оставил дверь приоткрытой, поэтому Кохаку осторожно выглянула и осмотрелась, но никого не увидела. Звуки шагов тоже бы донеслись до её острого слуха, но сейчас она слышала лишь тишину, поэтому находилась в безопасности.

Она возвращалась тем же путём, что и пришла сюда: кралась во тьме и бесшумно пробиралась мимо отдельных стражников, стоявших на посту у входа в каждое крыло и отдельные важные части дворца наподобие покоев короля.

Фонари

остались незажжёнными лишь в отдельных местах, поэтому она спокойно пробиралась в темноте, ориентируюсь по одним силуэтам мебели.

До крыла принцесс она добралась без проблем, но у поворота в нужный коридор услышала голоса.

— Что нам делать? Принцесса опять сбежала! А вдруг с ней что-то случится?

— Евнух Квон, ты же знаешь нашу госпожу — ничего с ней не случится.

Это разговаривали встревоженные слуги Кохаку. Несмотря на успокаивающие слова Хеджин, в её интонации всё равно прозвучали нотки беспокойства.

— Как ей только удаётся пройти незаметной мимо стражников?

Кохаку выглянула из-за угла и убедилась, что в коридоре стояли только эти двое, стражников поблизости не было. Тогда она выпрямилась, немного сжала руку в локте, чтобы Рури было удобнее держаться, и уверенной походкой вышла в коридор.

— Годы практики.

— Принцесса Юнха, никогда больше не сбегайте!

Если бы не статус — она не сомневалась, — евнух Квон кинулся бы ей на шею и заобнимал до смерти. Хеджин тоже обрадовалась, но сохранила спокойствие и даже осуждающе спросила:

— Принцесса, вы почему так одеты?

Кроме соккота, на Кохаку ничего не было, она практически голой стояла перед своими слугами, а до этого в таком виде предстала перед Ю Сынвоном.

— Захотела пройтись. — Она пожала плечами, не собираясь оправдываться, и прошла в дверь своих покоев. — Спокойной ночи.

Удивлённые слуги остались снаружи. Кохаку тихо прикрыла за собой дверь, чтобы случайно не разбудить остальных принцесс громким хлопком, подошла к кровати и приподняла рукав сокчоксама. Чем дольше не пользуешься своей настоящей силой, тем желаннее она становится; от ожидания в двадцать лет лисьи способности оказались настолько приятными и родными, что вместо фонарика она в очередной раз зажгла маленький кицунэби и осветила мордочку Рури. Блеск огонька отразился в лазурных глазах, которые внимательно смотрели на Кохаку, однако продлилось это недолго. Рури быстро опустил голову и засеменил лапками по её коже, спрыгнул на мягкое одеяло и припал к нему головой.

— Продержишься в таком виде до завтра?

Ей некуда было положить человека, только если самой расположиться на полу, а спать вместе… После недавнего разговора это было бы неправильно по отношению к Рури. В крайнем случае, она сама превратится в лису и позволит Рури-человеку спать у неё на кровати.

— М.

И проблема решилась мгновенно.

Одним пальцем Кохаку погладила его по голове, отодвинула одеяло и улеглась. Скоро рассвет, но завтра предстояло отправляться в Анджу — Кохаку не собиралась откладывать поручение наложницы Ча ни на день. Поэтому заснула в то мгновение, как только голова коснулась подушки.

Когда Кохаку проснулась, одеяло сползло на пол, укрывая лишь одну её левую ногу. Быстро сориентировавшись, она пробежалась взглядом по кровати, но Рури не обнаружила. Кохаку резко села и потёрла глаза, ещё раз осмотрелась уже внимательнее: дракон свернулся калачиком, спрятал свою голову в хвост, которым накрыл свой маленький носик, и спал с краешку на длинной подушке. Она также вспомнила, что прятала фурин под одеялом, который за ночь успел скатиться на пол, где теперь и лежал. Кохаку наклонилась, подняла его и нежно погладила по трещине, которая, к счастью, больше не

стала. Её взгляд бродил по нарисованным лисам, но она заставила себя оторваться и засунуть фурин под подушку.

Кохаку слезла с кровати и подошла к сундуку с одеждой, приоткрыла крышку, надеясь одеться без помощи слуг и побыстрее сбежать из дворца, как оттуда выпрыгнул каса-обакэ, о котором Кохаку из-за насыщенных событий совершенно позабыла. Красный зонтик не просто прыгал по её вещам, а оттолкнулся и бросился к ней на руки, прикрыл свой глаз и тихо пробубнил:

— Фня-фня-фня.

Кохаку давно не слышала речь этих прелестных существ и не понимала их бормотание; более взрослые и вовсе запоминали их язык и могли общаться с людьми и человекоподобными существами. Она с улыбкой погладила зонтик по бумажной части, не касаясь его ножки, — не хватало, чтобы он снова набросился и покусал её.

— Нуна.

Они с каса-обакэ разбудили Рури. Он лежал в полукалачике, но высунул мордочку из хвостика и внимательно смотрел в их сторону сонными лазурными глазами. Из-за маленького размера его голос звучал тоньше обычного, отчего Кохаку только и делала, что умилялась.

— Рури, — также немногословно ответила она.

Он недовольно опустил голову, несколько раз быстро моргнул и дёрнул носиком. В драконьем теле его эмоции проявлялись намного ярче, чем в человеческом; вернее — они вообще появились! Наверное, в теле монаха Рури прекрасно себя контролировал и не показывал, грустно ему или радостно, а драконье оказалось непривычным. Кохаку не смогла сдержать улыбку.

— Я сейчас быстренько соберусь. — По-прежнему одетая в один соккот, с зонтиком на руках она повернулась к сундуку. — Малыш, ты справишься тут без нас? Рури, нам надо придумать имя каса-обакэ.

Кохаку поставила зонтик на край сундука, со дна выудила простое коричневое чогори и чхиму — таких не должно было быть в гардеробе принцессы, как и порванной и испачканной одежды, которую Джинхён отдал ей три недели назад. Но Кохаку испортила её в тот день, когда хотела похоронить растерзанную жертву аккыма, поэтому не смогла вернуть, только заплатила, а Хеджин принесла для неё простую женскую одежду в невзрачных коричневых цветах, которую она и решила надеть, и также достала нелюбимый джанот — слишком неудобно его носить, постоянно слетал. Но уже холодало, а от ветра по вечерам у неё все волосы стояли дыбом, поэтому решила прихватить с собой, а заодно и одежду Рури, что свалилась с него после превращения в дракона. Кохаку свернула её в узел и закинула за спину, подошла к кровати, нащупала стеклянный фурин и сунула под слой светло-коричневого чогори на груди. Переплетать косу после сна она не горела желанием, да и не умела, поэтому решила оставить причёску немного растрёпанной, только пальцами распутала колтуны и сунула сами волосы за шиворот, чтобы не мешались.

В человеческих телах вдвоём им будет сложнее сбежать из дворца, зато одного дракончика Кохаку с лёгкостью вытащит, а оденется он уже за забором. Руководствуясь этим, она подхватила Рури, посадила его себе на шею и вылезла в окно.

Солнце уже давно встало, но ни Хеджин, ни евнух Квон не спешили стучаться: раз принцесса гуляла ночью, то будет спать допоздна.

Кохаку прокралась вдоль стены, прижимаясь к ней и прячась под окнами. Как только дошла до колючего куста барбариса, то скрылась за ним, опустилась на корточки и, оставаясь незамеченной, проползла по саду мимо беседки с журчащим ручейком. Холодное тельце Рури прижималось к торчащей оголённой шее Кохаку, прикрытой её тёмными волосами, но на этот раз он крепко цеплялся лапками за одежду и не сползал. Кохаку подкралась к высокой стене-забору, ограждающей дворец от остального мира, как за спиной раздалось покашливание.