Ярче тысячи солнц. Трепетное, удивительное, чудесное в мистической поэзии баулов
Шрифт:
Бог, который существует в храмах, – ненастоящий бог. Бог, который существует на небе – ваша проекция. Настоящий бог – внутри вас. То, что вы ищете, находится не где-то в другом месте, это – сам ваш поиск, это сам ищущий. Ищущий есть искомое. Вы истина, живая, во плоти. Бог возрождается в вас, бог воплощается в вас. В вас он обретает тело. Где вы ищете, куда вы идете? Баулы говорят: «Постой, послушай – ищи внутри».
Они поют:
Бог живет в человеке,Растворяясь в нем без следа.О, мое незрячее сердце,Твои глаза не мудры!Как ты можешьСнова и снова они поют:
Все мы по-разному понимаем БогаЗа пределами мысли и чувства,Но только любя, в сути любви,Бог обретен.По ту сторону океанаЧеловеческого «Я»Дрожит прозрачная капля —Источник всего.Корень – в тебе.Исследуй основу,Чтобы достичь существа.Оставь ощущение вкусаНа кончике языка.Открой двери чувстваВозлюбленному.Сладкий нектарСпонтанного лотоса,Чувственность и любовь —Живут в одном доме,Где нет горя и радости.Они верят в человека. Они верят в бесконечный потенциал человека. Они верят, что человек – это алтарь бога. Они верят в тело. Ни одна религия, кроме тантры, никогда не трудилась над тем, чтобы понять чудесное бытие сознания, помещенного в тело, – сознания, обитающего в теле. Все остальные религии пошли против тела и против жизни, осудив жизнь, осудив тело – как будто вы станете ближе к божественному, к богу, если разрушите свое тело.
Баулы говорят: «Если ты разрушаешь тело, ты разрушаешь саму свою основу. Если ты разрушаешь чувства, ты разрушаешь восприимчивость. Если ты разрушаешь чувства, как тогда ты испытаешь Его вкус, как ты Его услышишь, как ты Его увидишь? Если ты разрушаешь свою любовь, как ты будешь любить Его? Если ты разрушишь свою страсть, ты не сможешь любить Его».
Баулы дают миру настоящую революционную религию. Они неграмотные люди, но они люди великого прозрения. Может быть, они видят так глубоко именно потому, что они неграмотны… потому что они почти ничего не знают о писаниях, почти ничего не знают о философии и метафизике. Поскольку они не читают книг, они читают в собственном теле; поскольку они не понимают абстракций, они пытаются понять себя; поскольку они не могут много знать – эти бедные нищие, которые бродят из одной деревни в другую, поют, танцуют, наслаждаются жизнью, – они очень близко подходят к реальности.
Они очень подлинны, их природа не развращена обществом, образованием. Они очень невинные люди. И вот их понимание: ваше тело – священно. Тело священно, потому что все священно. Но это слово «священный» не совсем удачно. Ветхозаветное слово «священный», sacred, происходит от корня, который значит «отдельный». В Ветхом Завете Бог называется священным, потому что Он отделен от этой реальности.
Баулы посмеются. Они скажут: «Вы сошли с ума! Нет никакой отдельной реальности. Бог – это реальность». Баулы делают всю реальность священной, святой, божественной.
Я слышал об одном хасидском раввине, его звали раввин Бонум. Умирая, он оставил ученикам свой последний завет.
Он сказал: «Пусть у каждого будет два кармана, чтобы он мог всегда сунуть руку и в один, и в другой, согласно своим потребностям. Пусть в правом кармане лежит правило: „Мир создан для меня“, а в левом: „Я только горсть земли“».
Прекрасно! Он говорит: «Человек – только горсть земли», – держите это понимание в одном кармане. А в другом кармане пусть лежит: «Мир создан для меня». «Я – Бог всего мира» – держите это понимание в другом кармане. Оба они верны, потому что одно указывает на реальность, другое – на потенциал. Одно говорит о факте, другое раскрывает истину.
Факт в том, что мы сделаны из земли; истина в том, что мы сделаны по его образу. Мы то и другое – бог в алтаре земли. Мы принадлежим земле, и все же в нас есть великая страсть – взлететь высоко и летать в небе. Посмотрите на деревья – что они делают? Они приходят из земли, они принадлежат земле, они укоренены в земле, и они пытаются дотянуться до солнца, дотянуться до звезд. Укорененные в земле, они тянутся к небу. Это баульский символ: дерево, растущее из земли и стремящееся к небу; человек, укорененный в теле и стремящийся к духу.
Это не противоположности; обе части принадлежат одному, одной динамической силе.
Перед самой своей смертью, в возрасте шестидесяти лет, дзенский мастер Басё сел в позу лотоса и сказал собравшимся:
– Не давайте сбить себя с толку. Смотрите прямо: видите это?
Он громко повторил это, и он умер в тишине и спокойствии.
Позвольте мне повторить.
Он сказал: «Не давайте сбить себя с толку. Смотрите прямо: видите это?» Громко повторил эти слова и умер в тишине и спокойствии.
Его «это» передает всю суть – первозданную суть. «То самое» не существует. То самое – есть это! «Это» так необъятно, что никакого «то» не нужно. «Это» включает все.
«Не давайте сбить себя с толку», – говорит он, потому что величайшее заблуждение идет от людей, отделяющих себя от реальности, истину от факта, дух от тела, чувственность от любви, грязь от лотоса. Они сбивают с толку весь мир.
Они – отравители мира, потому что, внушив вашему уму, что лотос никогда не может вырасти из земли, из грязи, они разрушили саму возможность лотоса. Тогда лотос может быть только пластмассовым, но никогда не живым, не настоящим – потому что настоящий лотос всегда растет из грязи. Он продолжение грязи, ее расцвет. Это земля, пришедшая к своей славе. Это соль земли, когда вы можете видеть чувственность и любовь как одно, страсть и сострадание как одно, душу и тело как одно – может быть, два ритма одной энергии, две манифестации одной силы, две формы одного вещества… но вещество одно. Если вы можете видеть мир и бога как грязь и лотос, как чувственность и любовь, вы смотрите глазами баула.
Если у вас нет такого понимания, скорее всего, вы будете сбиты с толку, уведены в сторону. А те, кто уводит вас в сторону, очень коварны, они – великие рационализаторы. Они умеют убеждать, они умеют аргументировать.
Я слышал…
Госпожа Гольдфарб вошла в кошерную мясную лавку, спросила свежего цыпленка и тут же приступила к его осмотру. Она подняла крылышко, сунула туда нос и сказала:
– Фуй!
Затем она подняла его ножку и сморщилась:
– Уф!
Понюхав его заднюю часть, госпожа Гольдфарб зажала нос пальцами и воскликнула: