Ярче тысячи солнц. Трепетное, удивительное, чудесное в мистической поэзии баулов

Раджниш (Ошо) Бхагаван Шри

Дерево наполнено богом, и скала, и река, и океан, и животные, и птицы… Он всюду. Если вы однажды ощутите его пульс, если вы однажды почувствуете его в токе своей крови, почувствуете его в своей плоти и в жизни, – тогда везде, куда бы вы ни посмотрели, вы найдете бога.

Но это не может случиться по-другому: если вы пусты, не полны переживанием бога, вы не сможете идти в дальние уголки мира; ваши странствия будут напрасны. Вы никогда не достигнете его храма, потому что тогда вы упустите саму его суть. Вы упустили его дома. Если ваш собственный дом не стал его храмом, он не сможет жить ни в каком каменном или деревянном храме. Если ваш собственный дом стал его храмом, тогда его жилищем будет любой дом.

Когда баулы говорят, что человек

должен быть очень земным, они не говорят, что небо пусто, и что в нем нет бога. Но они говорят: «Если земля не полна, тогда и небо совершенно пусто. Если даже земля не полна, как небо может быть наполнено? Если бога нет здесь, то как он может быть там? Если его нет сегодня, то как он может быть завтра? Если его нет в этой жизни, то как он может быть в следующей?» Их логика проста и неопровержима.

Но человек создал бога на небесах. Почему? Ведь это не настоящий бог, это суррогат. Почему вы упускаете его здесь, и упускаете так безнадежно, что вам приходится создавать его где-то еще, в том или ином месте? Без бога вы не можете, без него вам будет слишком одиноко, вам станет так одиноко, что жизнь потеряет смысл. И вот вы помещаете его как можно дальше – тогда вам незачем спешить к нему: путь очень далекий, он не может завершиться сегодня же, даже целой жизни не хватит. Так что вы оставляете себе достаточно пространства, чтобы откладывать, достаточно пространства, чтобы говорить: «Да, однажды я это сделаю»; достаточно пространства, чтобы притворяться ищущим, продолжать жить интересами обыденного мира и продолжать говорить о боге. Такова двойная игра, двуличие современного человечества. Люди говорят о боге, а живут с дьяволом. Они идут в храм, но никогда не приходят в храм. Они читают Библию, читают Коран, но никогда не слушают. Это притворство, поверхностность и притворство. Именно так рождается лицемерное человечество – фальшивое, неискреннее, лицемерное человечество.

Я слышал…

Однажды Мулла Насреддин пришел к психиатру и сказал:

– Доктор, скажите, не могли бы вы сделать так, чтобы моя личность раздвоилась?

– Но зачем? Зачем вам это нужно? – удивился доктор.

– Вы знаете, доктор, – сказал Мулла, – мне так одиноко!

Без бога человек абсолютно одинок, а найти настоящего бога трудно. Очень легко создать ложного бога, который выглядит как бог, который кажется похожим на бога. По крайней мере, это дает вам утешение; кажется, что вы не одни. Вы когда-нибудь рассматривали свою концепцию бога? Возникла ли она из опыта вашего существа – или из опыта вашего одиночества? Это критерий: если вы верите в бога потому, что вам одиноко, ваш бог будет фальшивым; если вы верите в бога, потому что пережили его в своем одиночестве, если это пришло из вашего собственного существа, тогда этот бог – настоящий. Тогда пусть Ницше объявляет, что бог умер; ваш бог никогда не умрет. Ваш бог жив в вас. Как может Ницше объявлять, что бог умер? Но он объявил, и не только объявил, его заявление стало пророческим. За сто лет его заявление стало реальностью. Бог церквей умер, бог храмов умер, бог книг умер. Никто еще не был так прав в своих пророчествах, как Ницше. Бог исчезает из мира; сам мир становится безобразным.

Недавно я читал книгу христианского священника и очень удивился. До этого я слышал о случаях, особенно в Индии, когда люди, если они хотят почитать журнал «Плейбой», прячут его в Гиту или в Библию. Это я слышал. Но этот христианин говорит, что он так стеснялся читать Библию, что ему пришлось спрятать ее в «Плейбой»! Дело было на Западе. Каждое воскресенье – а по воскресеньям он ходил в косметический кабинет – он брал с собой Библию; но опасаясь, что кто-нибудь увидит, как он читает Библию, и его за это сочтут несовременным, отсталым человеком, он прятал ее в «Плейбой»…

Однажды в Библии ему встретились слова Иисуса: «Если ты отречешься от меня, помни: в день последнего суда я тоже отрекусь от тебя». И он испугался, что это было своего рода отречение – читать Библию под обложкой «Плейбоя».

Он так испугался, что его бросило в пот, – потому что Иисус говорит: «Если ты отречешься от меня, я не признаю тебя перед Богом». Он выбросил «Плейбой», и ему стало легче. Он пришел к священнику и сказал: «Сегодня я совершил подвиг. Я набрался храбрости показать людям, что я читаю Библию».

Бог действительно умер, он не мог не умереть. Не замечали вы за собой? – если вы несете в руках Библию, вы чувствуете себя неловко. Или, если вы идете в храм, то находите для этого какой-то предлог: вы пришли, потому что пришла ваша жена, или там ваш отец, и вы относитесь к этому как к выполнению своего долга, или же вы просто выполняете формальность. Вы видите, как изменился мир?

Когда я это прочитал, мне вспомнилась замечательная история.

Один дакойт – достаточно известный в Индии бандит – захотел попробовать заняться своим ремеслом в Америке. Сейчас всех интересует Америка – все, независимо от того, чем они занимаются, стараются попасть в Америку. Туда едут инженеры, туда едут доктора. И этот бандит тоже подумал: «Чем мы хуже? Мы тоже можем поучиться современным технологиям». И он приехал в Америку, вступил в банду и стал смотреть, как там поставлено дело, желая обучиться «передовым технологиям». И он очень удивился… Банда, в которую он попал, похитила молодую женщину; похитители написали письмо ее мужу. Он решил: «Все как обычно, в Индии мы делаем так же: похищаем женщину и пишем ее мужу, что если он через три дня не даст нам пятьдесят тысяч рупий, мы убьем его жену. Что же здесь передового?» Потом он увидел, что они написали в письме, и удивился еще больше. Он сказал: «Не может быть!» – потому что в письме они написали: «Если ты через три дня не пришлешь нам пятьдесят тысяч долларов, мы пришлем твою жену обратно».

Мир очень изменился. Раньше люди прятали «Плейбой» в Библию, теперь они прячут Библию в «Плейбой». Ницше прав – бог умер. Но настоящий бог не может умереть, это невозможно. Сказать, что бог умер, – все равно что сказать, что умерла жизнь! Если бог значит «жизнь», то утверждение «Бог умер» просто абсурдно, бессмысленно, противоречиво, потому что жизнь – это то, что живет, что продолжает жить.

Баулы посмеются. Они скажут: «Значит, ты не понимаешь настоящего бога. Да, твой бог умер, потому что он был ненастоящим, но бог баулов не умер, он не может умереть, потому что мы никогда не говорили о боге – мы говорили о жизни, о любви. Если все храмы будут разрушены, если все мечети и гурудвары будут сожжены, с богом ничего не случится. Потому что бог в храмах – ненастоящий бог. Настоящий бог в твоем собственном храме; и он неразрушим. Жизнь неразрушима. Жизнь продолжается. Это бесконечная река».

Но человеку одиноко. В своем одиночестве он создает фантазии, мечты. Человеку так одиноко, что он находит утешение так, как только может, и где только может. К несчастью. Но это не способ найти реальное.

Я читал анекдот…

Айра закончил колледж, купил себе рюкзак и отправился путешествовать автостопом по Соединенным Штатам. Он не был дома уже больше года и однажды позвонил домой.

– Привет, мама, как дела?

– Очень хорошо, сынок. Когда ты приедешь домой? Я сделаю тебе рубленую печень, куриный бульон и ростбиф.

– Но я еще довольно далеко.

– Ах, сынок! – воскликнула женщина в нетерпении. – Только вернись домой, и я испеку твое любимое овсяное печенье.

– Но я не люблю овсяное печенье, – возразил молодой человек.

– Как не любишь? – сказала мама.

– Ой! – воскликнул Айра. – Это пять-семьдесят шесть-восемьдесят два?

– Нет!

– Тогда, наверное, я ошибся номером!

– Так значит, сынок, ты не приедешь?..

Людям очень, очень одиноко. Даже если это не ваш сын, по крайней мере, пусть хоть кто-нибудь приедет! Вы можете притвориться, можете поверить, можете утешить себя.