Яромира. Украденная княжна

Богачева Виктория

— Я никому не кланялся уже столько лет. Мне не нужен сапог Рёрика над головой, — сердито и раздраженно закончил Харальд, прежде чем они подошли вплотную к раскинутому под скалой лагерю.

Первым, что встретил конунг, был обиженный, недоуменный взгляд племянника Ивара. Щенок, которому едва исполнилось шестнадцать зим, грезил о звонких, славных ратях; о песнях, которые сложат в честь его бесчисленных подвигах. Он хотел себе славы и мыслил, что поход вместе с Рёриком на Гардарики мог бы эту славу ему дать.

Харальд усмехнулся и прошел

мимо, подобрав полы плаща. Еще станет он считаться с тем, что думают всякие сопляки, пусть тот был ему и родичем! Он сел напротив костра и взял протянутую кем-то плошку с горячей, наваристой похлебкой.

— … Трувор убежал, поджав хвост, — затихший с его появлением разговор между воинами вспыхнул с новой силой.

— Братец по голове не погладит.

— Гардарики богатая земля. Много славной наживы там можно было взять, — правая рука кормщика Олафа, викинг по имени Эйрик, встретил прямой взгляд Харальда. — И добираться до нее всяко ближе, чем до франков.

— Ступай же, — конунг равнодушно мотнул головой в сторону моря, где давно уже скрылся с глаз драккар Трувора. — И бери добычу с Рёриком.

Воины засмеялись, а на лице Эйрика промелькнуло досадливое выражение, и он замолчал, и за весь вечер больше не сказал ни слова.

— Я никого не держу на своем драккаре, — Харальд повысил голос, чтобы его услышал каждый. — Мы отправимся грабить теплые, южные земли франков. Кто желает себе другого — вольны уйти.

Его слова вызвали нестройный, сдержанный ропот. И лишь племянник Ивар продолжал прожигать его пламенным, несогласным взглядом.

— Мы выбрали тебя, Харальд конунг, — наконец, сразу за весь хирд заговорил Олаф. — И мы пойдем за тобой.

Когда воины улеглись на ночь под навесами, укрывшись своими плащами и положив под головы седельные сумки, Харальд единственный остался подле медленно догорающего костра. Ему не спалось, и он начертал прямо на песке карту, как ее помнил. Чтобы добраться до земель франков ему придется отправиться тем же путем, на который встал сегодня драккар Трувора. Они будут следовать за его кораблем довольно долго и возьмут в сторону лишь у самой Гардарики.

Харальду это не нравилось, и он злился, но ничего поделать не мог. Холодное северное море было не благосклонно к тем, кто пытался сходить с начертанным путей. Драккар мог угодить в водоворот, мог столкнуться с огромной ледяной глыбой, и тогда не видать ни ему, ни его хирду встречи с Одином в Вальхалле.

Скрепя сердце, конунг кивнул своим мыслям. Что же, значит, так тому и быть. Утром с рассветом они выйдут в море и отправятся следом за драккаром Трувора.

Если бы Харальд тогда знал, куда заведет его выбранный путь, быть может, он решил бы, что встреча с огромной ледяной глыбой не так уж плоха.

* * *

* Длинный дом — дома, в которых жили викинги, получили свое название из-за вытянутой формы. Длинный дом для викинга = терем для руса.

*

Альдейгьюборг — Старая Ладога

* Хирдманин — член хирда, то есть, дружинник.

* Хирд — дружина.

* Тинг — аналог веча у викингов.

* Рёрик он же Рюрик. Да-да, тот самый, которого, согласно одной из теорий, призвали на Русь.

* Кровавые щиты — если викинги плыли с мирными намерениями, на драккар выставлялись щиты внутренней стороной: белой. Если викинги нападали, щиты переворачивались внешней — красной — стороной.

* Гардарики — так викинги называли Русь. Страна городов по одной из версий.

* Ярислейв — так имя Ярослав звучит на языке викингов.

Кметь с косой II

Яромира не нашлась.

Зато сыскался княжич Воидраг.

Его, пьяного в таком виде, что даже лыка не вязал, привели в терем Чеслава и Стемид. А нашли недалече от места, на которое указал Вячко: где случилась промеж ними драка. Рядом с вусмерть упившемся Воидрагом валялся пустой до последней капли бурдюк, от которого разило хмелем. Стемид и Чеслава решили, что княжич отправился заливать горе после того, как до полусмерти избил безоружного кметя.

Воительница свои мысли при себе держала, но не могла не думать, что словно сама Макошь отвела Яромиру от гнилого жениха. Жаль, что таким лютым способом…

Они вернулись в терем уже глухим вечером, когда давно стемнело, и на небе показалась луна. Среди пламени факелов и кметей, что стояли стражей на стене и подле ворот, ярко выделялось лишь одно светлое пятно: князь Ярослав дожидался их возвращения, забравшись на частокол. Он ушел, когда разглядел в фигуре, распластавшейся на коне, княжича Воидрага.

Чеслава вздохнула и отвела хмурый взгляд. Теперь вся надежда была на десятника Горазда, который по приказу князя отправился с отрядом по всем близлежащим деревням да поселениям.

— Доволен, щенок? — Стемид обернулся на Вечеслава.

Тот плелся позади них с Чеславой: пока искали княжича, воительница подсобила ему умыться да перевязала, наконец, рану на боку, но выглядел кметь скверно. А как стало ясно, что с княжной взаправду беда приключилась, то с его лица последняя краска сошла. Остались токмо синяки да ссадины.

— Оставь его, — Чеслава посмотрела на Стемида.

Хоть и воевода он, а не побоялась ему указать.

Мужчина скривился и дернул себя за рыжий чуб. Весь его вид говорил: баба, что с нее взять! Воительница не повела и бровью. И без него будет, кому мальчишку заклевать. Неизвестно, что князь решит. Это нынче он надеялся, что дочка вскоре сыщется… А коли нет?..

— Кого ты защищаешь? — Стемид с осуждением покачал головой. — Али забыла, что он натворил?

— А тебе легче станет, коли он на собственный нож упадет? — неласково огрызнулась воительница. — Что сделано, уже не воротишь. Об остальном не нам судить… Ему перед князем ответ держать. Да и перед самим собой.