Язычница

Hioshidzuka

Селене хочется верить, что всё будет хорошо — с ней самой, с сёстрами, с Веттой Певн, с Дараром, с Альджамалом… Её совершенно не интересуют вопросы чести рода. Ей хочется, чтобы подольше длилось то шаткое перемирие, которое повисло в воздухе около ста пятидесяти лет назад. Ей совершенно не хочется думать, что всё может разрушиться в один момент. Она предпочла бы отдать всю власть Киндеирну, чтобы продолжить сидеть в своём дворце, вышивая и рисуя, бегая с девушками по саду и играя в прятки. Ей плевать, как именно будет поделена власть в Ибере.

Селене не нравится поведение Актеона, и порой ей хочется закричать, когда ей приходится с ним разговаривать. Впрочем, с Актеоном она старается разговаривать как можно реже. То ли дело с Юмелией, его старшей сестрой, девушкой во всех отношениях куда более приятной. Селена была бы рада, если бы Актеона отрекли от их рода. Он был таким грубым, таким вредным, что из всех Изидор, помимо Сибиллы,

Нарцисса и Аврелии едва ли мог найтись кто-нибудь, кто мог бы переносить его. Впрочем, Юмелия тоже относилась к нему снисходительно, хоть и порой стыдилось его взрывного нрава и привычки всегда слушать только себя самого. Но Юмелия была ему родной сестрой, единственным человеком, который знал его ещё ребёнком…

Айше расчёсывает длинные волосы княжны. У Селены ужасные волосы, если говорить честно — они вьются, они совершенно непослушные, всё время путаются… Вот у Мадалены волосы просто прелесть. Впрочем, дело там, пожалуй, в отцовских генах. Мадалене не нужно их даже заплетать, а Селене приходится стягивать их в тугой узел и укладывать на затылке, закрепляя так, что потом болит голова. Иначе причёска княжны выглядит так ужасно, что она едва ли сможет показаться на свадьбе. Впрочем, большей части волос Селены видно не будет из-за головного убора.

Айше сегодня сама одета в парадную одежду — она будет сопровождать одну из младших кузин Селены на пиру. Той кузине всего тринадцать, это будет её первое появление на людях, и для неё очень важно, чтобы был кто-то рядом, чтобы кто-то мог сопровождать её, помогать ей. Селене самой бы хотелось, чтобы это был её первый выход в свет — она впервые появилась на Нертузском балу в четырнадцать, окружённая множеством девушек в громоздких атласных платьях с кринолинами и корсетами, увешанных лентами и кружевами, в туфлях на высоком каблуке и с пышными причёсками, украшенными жемчугом, атласными лентами, перьями и живыми цветами. Танцы у Нертузов были ужасно медленными, чинными, с множеством поклонов, приседаний и шагов. Графы Нертузы были одним из самых богатых дворянских родов, что не относились к великим. Они не участвовали в войне, хоть и были в родстве с Астарнами — один из младших братьев Киндеирна был женат на женщине из этого рода. У Нертузов всё было совсем иначе, чем у Изидор или у их вассалов. Селена тогда чувствовала себя отвратительно — среди всего это обилия лент, пышных юбок и жеманства. И никого из сестёр или кузин рядом не было. Как не было рядом и служанок, матушки и тёток. Только дядя, которому было совершенно безразлично, как Селена себя чувствует на этом балу. Так что, Вельвеле очень повезло, что первым её большим праздником будет свадьба Актеона и Ветты.

Селене бы хотелось, чтобы эта свадьба произвела на невесту впечатление, хотелось бы, чтобы Ветта стала чувствовать себя как дома, хотелось бы, чтобы Актеон не вёл себя так отвратительно, чтобы Ветта не думала, что все Изидор такие вредные и грубые, как её жених… И, всё-таки, было ужасно любопытно, какие именно платья будут на всяких там герцогинях, княгинях, княжнах и графинях. Селене бы хотелось посмотреть на все эти платья, украшения, кружева, ленты, хотелось бы побольше поболтать с Ахортонскими девушками — наследный князь Ахортон привёз на свадьбу двух своих дочерей…

Впрочем, княжна ещё не оставляет надежд на то, что ей всё удастся. В том числе, и одна задумка…

Айше рассказывает Селене про Ветту. Служанке певнская княжна совершенно не понравилась. Айше рассказывает, что Ветта стояла совершенно неподвижно, хмурая, всем недовольная, пока её мыли и одевали. А когда уже одели, чтобы вести к Сибилле, эта девушка сорвала с головы и крыльев покрывало и сказала, что пойдёт к великой княжне в традиционной для своего рода одежде. Айше чуть не плачет. Она рассказывает, как груба была к ней певнская княжна, рассказывает, как распоряжалась ей, словно бы Айше была ей рабыня… Селена спрашивает, во что они одели Ветту — этот вопрос почему-то её очень интересует. А когда Айше всё-таки отвечает, княжна едва ли может сдержать смех — служанки перестарались. Сибилла вряд ли стала бы смотреть на то, как аккуратно одета невеста наследного князя. Её это волновало бы в невесте меньше всего, Селена была уверена в этом.

— И зачем вы это сделали? — смеётся княжна. — Можно было просто убрать ей волосы под платок — этого было бы вполне довольно! Певны тоже так делают!

Айше смотрит на неё удивлённо. Словно бы эта мысль даже не приходила ей в голову. Что же… Возможно, так оно и было. Вполне возможно, что матушка Айше была так обеспокоена тем впечатлением, которое Ветта должна произвести на Сибиллу, что совершенно забыла, что Сибилла была вовсе не тёткой Мирьям, на которую могли произвести впечатление подобные усилия Норины и Айше. Селена смеялась бы и смеялась над этим случаем, если бы у неё было довольно времени на это. Нужно было готовиться к свадебному торжеству.

— Но… Но мы хотели, чтобы всё прошло как лучше!..

Селена

расхохоталась. Что же… Вполне возможно, что Айше и Норина старались сделать всё как лучше. Впрочем, почти всё самое ужасное на свете делалось с этим намерением. Селена уверена, что даже война, которую Киндеирн и Сибилла развязали между дворянскими родами, начиналась с той мысли, чтобы сделать всем только лучше, обеспечить всем справедливость и процветание. Только вот княжне кажется, что лучше пусть каждый род живёт так, как считает нужным. Именно так будет лучше для всех. К великой княжне Изидор Селена относилась с уважением, но настороженно. Киндеирна она видела лишь один раз в жизни — в чердачное окно в тот день, когда он приехал в Альджамал на свадьбу Актеона. Тиберия Ахортон Селена и вовсе ни разу в жизни не видела. А о князе Эливан слышала лишь то, что он выступил ещё одной стороной в этой войне. Селена даже не знала, как его зовут. Впрочем, она и не хотела этого знать. Не хотела слышать ничего о войне, о дворянских домах, гербах и прочей скукотище! Впрочем, наверное, почти все её кузины были с ней в этом солидарны — пожалуй, кроме Аврелии, Мадалены и Цемины. Политикой занимались Нарцисс и Сибилла, Селене не было места в этих играх, в которых она обязательно наделала бы множество ошибок, если бы только была вынуждена вникать во всё это. Селене не было места в этой войне, она не чувствовала в себе достаточно сил, чтобы сражаться или хотя бы быть уверенной в чём-то. Селене порой кажется, что ей стоило родиться в другой семье. В одном из малых дворянских родов, у каких-нибудь вассалов того же герцогского рода Херитеджей — рода, который пока ещё не вступил в войну. Селене бы куда больше подошла роль мелкопоместной дворянки, которая выйдет замуж по любви и родит множество детишек. Селене совершенно не хочется стать очередной жертвой династического брака — конечно, она надеется на то, что Актеон поладит с Веттой, очень надеется, но…

В конце концов, Актеон скорее всего останется таким же занудой, как и прежде.

Волосы княжне служанка расчёсывает долго, куда дольше того, что было обычно, сегодня девушка хотела бы появиться не с привычным простым узлом из кос, а чем-то более сложным и красивым. Селена терпеливо ждёт, пока Айше уложит ей волосы. Та делает свою работу сегодня необычно долго. Впрочем, княжна на это не сердится — на свадьбе она должна выглядеть как можно лучше, пусть и не является невестой. Платье она себе подобрала уже давно — как только Сибилла обмолвилась с Мадаленой, что хочет найти наследному князю невесту. Это платье кажется Селене просто очаровательным — из ткани небесно-голубого цвета, какой нет нигде на Альджамале. Селена уверена, что большинство девушек их рода будут в платьях розового или кремового цветов, а женщины наденут пурпурные или карминовые — в жёлтом или золотом вряд ли будет кто-то кроме Сибиллы и, возможно, невесты. Впрочем, на счёт Ветты Селена не может быть уверена — Айше говорит, что эта девушка наотрез отказалась венчаться в чём-либо кроме собственной родовой одежды. Княжна уверена, что её служанка просто преувеличивает. Ветта показалась Селене девушкой весьма милой, пусть и несколько вспыльчивой. И княжна уверена, что Ветта не будет настолько упряма, чтобы отказываться от традиционных изидорских покрывал или чего-то такого. Ещё Селена надеется на то, что Ветта не покажется старшему поколению Изидор слишком упрямой и вздорной — вот тогда ей придётся несладко. Впрочем, как и всем, кто осмелится с певнской княжной заговорить или подружиться. Селена уверена, что Ветта будет выглядеть необыкновенно на своей свадьбе. Во всяком случае, на фоне изидорских княжон и княгинь. А ещё Селена надеется, что сама она понравится кому-нибудь из союзников рода Изидор, ей хочется, чтобы кто-нибудь влюбился в неё… Хочется, чтобы эта любовь была такой, как пишут в древних сказках… Впрочем, вряд ли когда-нибудь Селене может настолько повезти.

Когда причёска уже сделана, когда волосы покрывает тонкая жемчужная сетка, из тех, что были недели три назад привезены одним купцом с Альджамала, Селена может отдохнуть. Ей надоело сидеть в душной комнате, но на улице вряд ли намного лучше — на Альджамале всегда слишком жарко, а к фонтанам вряд ли есть возможность подобраться из-за большого числа гостей. Впрочем, это не отменяет того факта, что Селене до полусмерти надоело сидеть у себя и ничего не делать. Ей хочется пробежаться, найти кого-нибудь и рассказать что-нибудь интересное, что-нибудь интересное услышать в ответ и побежать дальше — в ту часть Дарара, которая называлась запретной, куда не мог пройти никто, кроме великих и наследных князей и княжон. Селене, пожалуй, до смерти хочется увидеть что-нибудь из того, чего ей видеть не положено. Она встаёт перед зеркалом и начинает рассматривать своё отражение. То, что она увидела, ей вполне понравилось, так что Айше была отпущена с дюжиной серебряных монет, чтобы девушка могла купить себе что-нибудь понравившееся на базаре, как только ей представится такая возможность. Сколько Селена знает Айше, та всегда обожала сладкое.