Юг в огне
Шрифт:
Виктор подавленно молчал. Он понимал, что находился в ее руках, и она с ним могла сделать все, что ей хотелось. На его лбу выступил холодный пот.
– Ну что, прапорщик Викентьев, ты мне на это скажись?
– Ничего, - буркнул он.
Она помолчала, о чем-то сосредоточенно думая.
– Верочка, скоро ты?
– нетерпеливо окликнула ее спутница, разговаривавшая с иностранцем.
– Подожди, Люсенька, - досадливо отмахнулась Вера.
– Сейчас... Вот что, Виктор, - снова нагнулась она к нему.
– Если так разобраться, то плевать мне на все это... Я не политик, какое мне дело до того, что
– Приду, - хмуро буркнул Виктор.
– Буду ждать. Не придешь - пеняй на себя, - прошептала она и заговорила громко.
– Так давайте, Виктор, я вам к груди приколю астру... А вы пожертвуете в фонд воина сколько можете... Люсенька, дай кружку, прапорщик нам пожертвует...
Виктор опустил в кружку красивой брюнетки три рубля. Брюнетка одарила его благодарной улыбкой.
– Пока, Виктор!
– помахала лайковой перчаткой улыбающаяся Вера.
Юноша растерянно смотрел вслед поехавшей по улице Вере, ее красивой приятельнице и их странному спутнику - иностранцу, державшему огромную корзину, наполненную астрами и георгинами. И он заметил, что на этих красивых женщин засматривались многие.
Виктор с облегчением вздохнул, обрадованный тем, что так дешево отделался от Веры. Могло быть хуже. Он решил пойти сейчас к сестре Катерине и там окончательно обдумать, что предпринимать.
– Здравствуйте, господин прапорщик!
– прозвучал около него чей-то приветливый баритон.
Виктор с испугом оглянулся. Перед ним стоял, как и всегда, франтоватый, в начищенных до блеска сапогах, в новом защитном обмундировании унтер-офицер Трубачев.
– Здравствуйте, - пожал его руку Виктор.
– Гуляете?
– Да вышел вот пройтись, - улыбнулся Трубачев.
– А красивые дамочки с вами беседовали, - смеясь, сказал он.
– Особенно та, белокурая... Она в вас так стреляла своими голубыми глазами, господин прапорщик, что я прямо-таки позавидовал вам... Вы, господин прапорщик, - подмигнул Трубачев, - того... не зевайте...
– Это - родственница, - краснея, нахмурился Виктор.
– Жена двоюродного брата...
– Ах, вот как!
– сконфузившись, воскликнул унтер-офицер.
– Тогда, ради бога, извините... Я не предполагал...
– Ничего, пожалуйста.
– Господин прапорщик, - настойчиво проговорил Трубачев.
– Мне с вами обязательно нужно поговорить... Я думаю, что это удобно будет сделать вот там, в кафе.
В кафе было немного народу. Они выбрали себе столик в углу, подальше от людей, и заказали пару кружек пива.
Трубачев пристально смотрел на Виктора.
– Э, да ладно!
– решительно махнул он рукой.
– Думаю, что я в вас не ошибаюсь и вы меня предавать не станете, если что, может, и не так скажу...
– Будьте во мне уверены!
– горячо произнес Виктор.
– Говорите со мной откровенно обо всем, ничего не опасаясь...
– Верю, - просто сказал Трубачев.
– Буду с вами откровенным... Как вам известно, я служу у Белого дьявола Грекова в канцелярии... Приходится мне дело иметь и с секретными бумагами, покуда еще доверяют... Иной раз всякие тайны приходится узнавать... Вчерашний день в мои руки попала одна бумажонка, и она заставила меня призадуматься...
– Что же это за бумажонка?
– скрывая интерес, безразличным тоном, спросил Виктор, между тем думая, что, может быть, содержание ее будет полезно подпольному комитету.
– Бумажонка эта, сдается мне, касается вас, - сказал Трубачев.
– Если ошибаюсь, прошу извинения...
– Вот как!
– насторожился юноша.
– О чем же там?
– Документ этот я с собой не взял, разумеется, но помню его содержание, - прошептал Трубачев, наклоняясь ближе к Виктору.
– В бумаге этой говорится, что в Ростове благодаря доносу какого-то раскаявшегося подпольщика арестована большая группа большевиков... Многие из них по заданию большевистского подпольного комитета работали в воинских частях белых по разложению рядового состава...
Как ни сдерживал себя Виктор, но при этих словах он побледнел. Ему представилось, что перед ним сидит провокатор и старается выпытать его.
"Черт меня дернул пойти с ним в пивную, - с тоской подумал он.
– Надо бы сразу идти к сестре, а потом пробраться в Ростов... Все равно ведь теперь с этой Саратовской армией ничего не получится, раз меня видела Вера... Если я не приду сегодня к ней, она сейчас же донесет обо мне... Вот влип... Как же мне отделаться от Трубачева?"
Виктор рассеянно слушал Трубачева... Тот, что-то рассказывая, упомянул фамилию Семакова...
– Что?
– встрепенулся Виктор.
– Что вы сказали о Семакове?
– Вы о чем-то думаете и плохо меня слушаете, - огорченно сказал Трубачев.
– Я говорю, что в бумаге этой упоминается какой-то большевистский главарь Семаков, который арестован...
– Семаков арестован?!
– в ужасе воскликнул Виктор и тотчас же понял, что этим восклицанием он выдал себя. "Дурак!" - мелькнуло у него в голове.
– Я вижу, что вы мне не доверяете, - с грустью глядя на Виктора, сказал Трубачев.
– Вы, вероятно, думаете, что я какой-нибудь шпик и выпытываю вас... Напрасно так думаете... Я к вам со всей душой, а вы... Эх, господин прапорщик!.. Если не угодно вам выслушать меня, то я могу замолчать...
– Нет, что вы!
– сказал смущенный Виктор.
– Я, правда, вначале о вас подумал нехорошо... Но... сейчас верю вам. Говорите, пожалуйста!
– Дальше в этой бумаге, - продолжал Трубачев, - говорится, что другом этого Семакова был молодой вольноопределяющийся Волков, носивший на груди всегда два георгиевских креста, - посмотрел он на его кресты.
– Этот вольноопределяющийся послан для подрывной работы в нашу Саратовскую армию. И когда я так это пораскинул умом, то понял, что этот вольноопределяющийся есть не кто иной, как вы... Я еще тогда, помните, при первой нашей встрече не поверил вам, что вы к нам добровольно поступили... Оставаться вам у нас больше никак нельзя, арестуют... Тем более, что наш Белый дьявол к вам относится не очень дружелюбно.