Юг в огне
Шрифт:
Смотря на карту, Ворошилов задумчиво покачал головой.
– Завидую вашему оптимизму, товарищ начштаба. Но я на положение вещей хочу смотреть более реально. Слов нет, военная удача пока что сопутствует нам... Эту удачу надо закреплять, а вот закреплять-то и нечем. При такой огромной растянутости фронта у нас совершенно нет резервов. И вполне может получиться так, что дело обернется неудачно. Белые на этом участке фронта сосредоточили огромные силы. Так что правильно... Я в этом уверен. Разве легко им будет расстаться с Ростовым?.. Все это вызывает
И, действительно, начиная с самого Царицына, наступление X армии было весьма успешным. Ее дивизии под командованием Ворошилова все время, безостановочно, гнали белые полки, не давая им остановиться для отдыха. На подходе к Батайску дивизии отбросили части белых за реку Маныч.
Красным доставались богатые трофеи. Красноармейцы, проходя хутора и станицы с веселыми песнями и лихими присвистами, щеголяли в трофейных добротных английских шинелях и френчах, во французских желтых ботинках.
Рядовые белые казаки сдавались толпами. Сдавшись в плен, первое время они держались робко, неуверенно, боясь расправы. Офицеры ведь им наговорили столько ужасов про жестокость красноармейцев, но, видя, что расправ никто не учиняет, а, наоборот, красноармейцы обращаются с ними приветливо, дружелюбно, угощают их папиросами и чаем, смелели, ободрялись.
Многим пленным казакам нравилась боевая жизнь красноармейцев, и они просили зачислить их в кавалерийские полки Буденного, о доблестных действиях которых слышали немало. И всех таких пожелавших служить в рядах Красной Армии зачисляли безотказно.
...В комнату, в которой занимались Ворошилов с начальником штаба, бренча шпорами, вошел курносый веснушчатый парень с серыми плутоватыми глазами. На нем были красные гусарские штаны с желтыми кантами. Малиновая фуражка со звездочкой так сдвинута набекрень, что казалось просто удивительным, как только она держится на его голове. Из-под фуражки, как язык пламени, вырывался большой кудлатый рыжий чуб. И весь-то облик парня был какой-то огненный.
– Можно, товарищ командующий?
– спросил он, останавливаясь у двери.
– Что тебе, Никодим?
– не отрываясь от карты, спросил Ворошилов.
Парень шагнул. Гусарская сабля в металлических ножнах со звоном покатилась на колесике по полу. Парень, как ребенок на игрушку, с удовольствием глянул на нее и поддержал, чтобы не гремела.
– Товарищ командующий, - вытянулся парень перед Ворошиловым, дозвольте доложить: начдив Буденный просит разрешения войти к вам.
– Не начдива а комкор, - поправил Ворошилов.
– Виноват, товарищ командующий, - звякнув шпорами, козырнул парень. Комкор Буденный.
Ворошилов отвел глаза от карты, глянул на парня, улыбнулся:
– А ты знаешь, - виноватых бьют.
– Точно так, товарищ командующий, -
– Проси Буденного.
– Слушаюсь!
Вошел Буденный, одетый в защитную гимнастерку и темно-синие солдатские суконные брюки. На голове все та же желтая драгунская фуражка. На левом боку, на ремне, через плечо перекинута черкесская шашка в серебряной с позолотой оправе, вычеканенная затейливыми узорами, отделанная чернью. На другом боку в кожаной кобуре болтался наган.
– Здравия желаю, товарищ командующий!
– Здравствуйте, товарищ Буденный!
– протянул ему руку Ворошилов. Садитесь.
Буденный поздоровался с начальником штаба и присел на стул.
– Вы уже сформировали корпус?
– спросил у него Ворошилов.
– Приняли его?
– Формально принял, товарищ командующий, - ответил Буденный.
– Но фактически каждая дивизия действует пока еще самостоятельно.
– Почему же так?
– недовольным голосом спросил Ворошилов.
– Я ведь давно уже отдал приказ об объединении четвертой и шестой кавдивизий в первый конный корпус?.. В чем дело?
– Не могу никак укомплектовать командный состав, - сказал Буденный. А тут долго не мог сдать свою четвертую кавдивизию Городовикову... Заупрямился. Говорит: "Не хочу большим начальником быть. Если вы так меня начнете продвигать, то я могу скоро стать командующим фронта... Стыдно мне, говорит, тогда в глаза будет своим товарищам смотреть"...
– Это почему же?
– удивился Ворошилов.
Буденный засмеялся.
– Он так объясняет: "Я, говорит, вместе со своими товарищами без штанов в детстве бегал... Вместе с ними в Красную Армию вступал... Все, говорит, мы одинаковые, рядовые были... А теперь большим начальником буду, а они нет. Обижаться будут..."
Ворошилов некоторое время молчал, задумчиво глядя в окно. Он видел, как к штабу подъехали какие-то всадники и, привязав лошадей к коновязи, вошли в штаб.
– Товарищ Буденный, - посмотрел на него испытующе Ворошилов, - как вы думаете, возьмем мы Ростов?..
Вопрос был неожиданный. Буденный снял фуражку и, вертя ее в руках, задумался.
– Климент Ефремович, - взглянул он на Ворошилова.
– Вы хотите знать мое откровенное мнение?
– Да.
– А ругать не будете?
– Нет.
– Боюсь, товарищ командующий, что Ростов мы сейчас не осилим взять, сказал он твердо.
– Что?!
– даже подпрыгнул от изумления Черемисов.
– От кого я слышу, товарищ Буденный?.. Ведь ваша четвертая кавдивизия уже на подступах к Батайску стоит?..
– Что же из того, товарищ начштаба, - пожал плечами Буденный. Верно, она под Батайском. Сам я ее туда подвел... Но Батайск еще не Ростов. Я мечтаю о том, чтобы нам хоть бы на занятых позициях удержаться...
– Это черт знает что!
– с возмущением вскрикнул Черемисов. Откровенно говоря, я не ожидал от вас такого ответа. Только что мы с командующим расхваливали вас...