Юг в огне
Шрифт:
После ужина в другом большом зале начались танцы.
Гулден пригласил Марину на вальс...
XXV
Большевистский подпольный комитет выработал план восстания. Оружия было достаточно.
Оставалось только согласовать действия с командованием Красной Армии, чтобы выступление рабочих совпало с ее наступлением на Ростов. Для этой цели Ростово-Нахичеванский подпольный комитет решил создать отряд из рабочих ростовских предприятий и послать его навстречу наступающей Красной Армии.
Руководство этим отрядом возлагалось на старого опытного большевика, фронтовика, рабочего
В задачу отряда входило во что бы то ни стало пробиться через фронт белых и возвратиться в Ростов вместе с частями Красной Армии. Виктор же, включенный в эту группу, с двумя рабочими обязан был принести ответ командования Красной Армии немедленно.
Выступление рабочего отряда назначалась в ночь на 21 мая. Из Ростова каждый должен был выходить поодиночке, а за городом, у Батайска, в условленном месте собраться всем. Подготовка к выступлению была закончена. Вдруг двадцатого утром распространилась зловещая новость: деникинской контрразведке удалось открыть конспиративную квартиру по 35-й линии, где находилась подпольная типография, и разгромить ее. Произведены были аресты многих подпольных работников.
...Виктор с Иваном Гавриловичем Семаковым в ночь под двадцатое мая допоздна просидели у Марины. Семаков расспрашивал ее о том, что происходило в Таганроге на званом вечере после его ухода, чтобы на утро полнее доложить обо всем Кларе Борковой.
Ушли они от нее уже во втором часу.
– Виктор, я пойду к тебе ночевать, - сказал Семаков.
– А то мне к себе, на Новое Поселение, далеко... Нарвешься еще на патруль или грабителей... Можно?
– Конечно, Иван Гаврилович.
Боясь встретиться с ночным патрулем, они шли осторожно, не спеша, временами останавливаясь.
Недалеко от квартиры Виктора из-за угла выскочила какая-то женщина и стремительно подошла к ним.
– Виктор, вы?
– тихо окликнула она.
– Да. А кто вы?
– Маша.
Виктор в темноте узнал соседскую девушку. Маша была чем-то взволнована.
– Пойдите сюда, Виктор, - отозвала она его в сторону.
– О, как я боялась за вас!.. Не ходите домой. У вас в квартире полиция... Я не знаю, зачем полицейские к вам пришли, но у меня такое предчувствие, что они пришли вас арестовать... Мне было видно из моего окна, как они рылись в ваших бумагах... Я поняла, что вас нет дома... Вот и вышла вас предупредить... Ждала целый час...
– Спасибо, Маша!
– пожал ее руку Виктор.
– Меня не за что арестовывать, но все-таки... Все возможно.
Девушка ушла домой. Виктор, подбежав, схватил за руку Семакова, потянул его от своей квартиры.
– В чем дело, Виктор?
– спросил Семаков, когда они отошли на порядочное расстояние от квартиры.
Виктор рассказал ему, что сообщила соседская девушка.
– Опять?
– с горечью воскликнул Семаков.
– Это дело провокатора... Убежден!.. Наверняка и у меня в квартире сидят контрразведчики... Ждут... Но кто же провокатор?.. Кто?..
– Он вспомнил предупреждения Клары в отношении Афанасьева.
– Неужели?!
– воскликнул он.
– Кто?
– вздрогнул Виктор.
– Кого ты подозреваешь?..
–
– Что ты?
– в испуге отшатнулся от него Виктор.
– Это невозможно.
– Посмотрим, - мрачно буркнул Семаков.
– Вот что, крестник, я сейчас побегу к Елене... Предупрежу ее... если успею... А ты беги предупреди товарищей...
– Он назвал несколько фамилий подпольщиков, квартиры которых были известны Виктору.
– К Афанасьеву не ходи. Слышишь?.. Не ходи!..
Семаков побежал в Нахичевань предупредить Клару. Но он не успел - она была уже арестована...
...Оставшиеся на свободе члены Ростово-Нахичеванского большевистскою комитета решили, что аресты ни в коем случае не должны задержать подготовлявшегося вооруженного восстания рабочих. Восстание должно произойти, а поэтому нельзя задерживать и выступление рабочего отряда, направлявшегося навстречу Красной Армии...
Часов в десять вечера двадцатого мая Виктор, вооруженный двумя наганами, распрощался с Мариной и Семаковым, перешел мост через Дон и вскоре был уже в условленном месте, где назначен был сбор отряда. К двенадцати ночи все собрались и молчаливо двинулись в поход...
XXVI
Командующий X армией Климент Ефремович Ворошилов, упершись коленом в стул, сосредоточенно рассматривал на карте расположение частей армии, обозначенных начальником штаба красным карандашом.
Начальник штаба Черемисов стоял рядом с Ворошиловым.
– Вот здесь тридцать восьмая стрелковая дивизия, - объяснял он сипловатым от простуды голосом.
– А здесь тридцать седьмая. Четвертая кавдивизия вот в этом месте форсировала Маныч...
– Подтверждается ли, что Буденным забрана Торговая?
– поднял глаза Ворошилов на начальника штаба.
– Это факт, товарищ командующий, - сказал Черемисов и усмехнулся. Буденный со своими конниками совершает чудеса... Много забрал пленных, орудий и пулеметов... Надо сказать, подвезло Буденному тем, что он имеет у себя таких лихих, отважных кавалеристов... Честное слово, подвезло...
– А может быть, наоборот, кавалеристам подвезло, что им попался такой талантливый командир, как Буденный, а?..
– улыбнулся Ворошилов.
– Возможно, что и так, товарищ командующий, - согласился Черемисов. Видимо, им взаимно повезло. Они дополняют друг друга.
В соседней комнате то и дело дребезжали полевые телефоны. Адъютанты и ординарцы брали трубки, с кем-то переговаривались, но командующего не беспокоили. Видимо, все эти телефонные вызовы его не касались.
– Итак, товарищ начштаба, - весело взглянул на Черемисова Ворошилов, - судя по всему, дела у нас идут великолепно.
– Надо полагать, так, товарищ командующий, - утвердительно кивнул Черемисов и снова повел карандашом по карте.
– Посмотрите, Климент Ефремович, под какую угрозу мы поставили Ростов... Мы сейчас наступаем широким фронтом протяжением до триста пятидесяти верст и вклинились в глубину расположения противника тоже верст на триста пятьдесят... Четвертая кавдивизия уже подходит к Батайску... Мне думается, товарищ командующий, надо ей дать задачу отрезать белым путь отхода через Дон из Ростова... Убежден, что спустя неделю мы будем в Ростове...