Юг в огне
Шрифт:
– Не желаем переходить в регулярну часть!
– Не желаем!
Начальник штаба X армии Черемисов, румяный, высокий мужчина лет тридцати пяти, одетый в защитный френч, опоясанный боевыми ремнями, стоя за столом, внимательно и спокойно оглядывал взволнованных, покрасневших от негодования, шумевших партизанских командиров. Он отлично понимал их настроение. Ясно, командирам партизанских отрядов, привыкшим к вольнице, не легко будет согласиться с переходом к железной дисциплине и слаженной организационности регулярной войсковой части.
–
– крикнул Черемисов.
– Если мы будем все так разом кричать и шуметь, то мы ни о чем не договоримся... Прошу выступать в порядке очереди. Кто возьмет слово?
– Можно мне сказать, - попросил слова Буденный, также присутствовавший на совещании.
– Пожалуйста, товарищ, - сказал Черемисов.
– Прошу.
– Мне, товарищи, стыдно за вас, - сказал Буденный, обращаясь к притихшим командирам.
– Что вы устроили тут такую ярмарку?.. Шум и крики, как в цыганском таборе... Если б вы были анархистами, то тогда понятно, но вы ведь большевики. Вот вы сейчас кричите, возражаете, не хотите влить свои отряды в регулярные части Красной Армии. Почему? По каким причинам?.. Не хотите оторваться от подолов своих жинок...
Взорвался смех.
– О це ты правду кажешь, Буденный, - под хохот своих товарищей выкрикнул кто-то.
– Воно же слаще воеваты с жинкой на кровати, чим в поле с беляками...
– Вот и я об этом говорю, - продолжал Буденный.
– Разве ж мы победим белогвардейцев, если не все вместе будем воевать с ними? Никогда не победим... Товарищ Черемисов правильно предлагает нам объединиться под одно командование. Очень правильно! Когда мы объединимся, то станем в тысячу раз сильнее, и как только мы перейдем в регулярную армию, так сейчас же всех нас зачислят на армейское денежное и продуктовое довольствие. Будут снабжать обмундированием и оружием. А если мы будем воевать по старинке, по-партизански, то кто же нас будет снабжать?..
– У белых будемо отбивать!
– крикнул из толпы командиров чей-то не совсем уверенный голос.
– Я знаю, Куценко, как ты отбиваешь трофеи, - засмеялся Буденный. Однажды белые так за тобой гнались, а ты так от них тикал, что последние штаны потерял.
Командиры захохотали:
– Це ж правда истинная!.. Куценко так от билых тикал, що с него шаровары соскочили... Хо-хо-хо!..
– Товарищ Буденный правильно говорил здесь, - снова обратился с речью к партизанским командирам Черемисов.
– Воевать дальше по-партизански нам нельзя... Пришла пора сколотить крепкую, сознательную, дисциплинированную Красную Армию...
Большинство командиров согласилось объединить свои отряды.
Все эти партизанские отряды вскоре были сведены в 37-ю стрелковую дивизию. Начдивом был назначен один из командиров партизанских отрядов некто Шевкопляс, солдат в прошлом.
Прощаясь с Шевкоплясом и Буденным, Черемисов сказал:
– Поеду в Царицын, доложу обо всем Реввоенсовету. Думаю, что товарищ Ворошилов да и все остальные будут довольны организацией дивизии. Мне кажется,
– Хорошо было бы, если б приехал товарищ Ворошилов, - проговорил Буденный.
– Вы скажите товарищу Ворошилову, что мы его просим приехать.
– Хорошо, товарищ Буденный, передам вашу просьбу, - пообещал Черемисов, пожимая ему руку.
– Я думаю, что товарищ Ворошилов приедет к вам.
XI
Из рассказа Нади да и намеков отца Прохору стало понятно, что против его отряда что-то замышляется. По-видимому, как проговорился отец, брат Константин подошел с значительным отрядом белогвардейцев к станице и готовится захватить ее.
"Шалишь, голубчик, - думал Прохор, - впросак мы не попадемся. Сумеем дать отпор".
Прохор подготовился к встрече белых: на подступах к станице стояли заставы, по дорогам двигались разъезды; разведчики часто уезжали верст на пятнадцать-двадцать от станицы и не видели белых. "Где же Константин со своим отрядом?" - недоумевал Прохор.
Убедившись в связях Свиридова с Константином, Прохор решил арестовать его и послал к нему с этой целью Сазона Меркулова с двумя красногвардейцами. Но они вскоре вернулись ни с чем.
– Убег Максимка, - угрюмо заявил Сазон.
– Как - убег?
– поразился Прохор.
– А очень просто, - невозмутимо стал объяснять Сазон.
– Шагнул одной ногой, а потом другой - и скрылся...
– Брось дурачиться!
– прикрикнул Прохор.
– А где Адучинов?.. Звонарев?..
– Адучинов тоже убежал, а Звонарев в ревкоме.
– Какой же я дурак!
– хлопнул себя по лбу Прохор.
– Прошляпил. Надо бы его раньше арестовать. Как же это получилось?
– Не знаю, - ответил Сазон.
– Да я тебя не спрашиваю. Пошел ты к черту... Почему ты не арестовал Звонарева?
– Не за что.
– Как - не за что?
– А за что его арестовывать?
– пожал плечами Сазон.
– Парень он неплохой... ни в чем не виноват.
– Брось рассуждать, - вскипел Прохор.
– Веди его сюда!
– Слушаюсь!
– козырнул Сазон и, крутнувшись, зашагал к правлению, в котором теперь разместился ревком.
Вскоре он привел растерянного Звонарева.
– Здорово, односум!
– приветливо поздоровался он с Прохором, протягивая руку.
Прохор взглянул на Звонарева. Лицо у того было такое открытое, простодушное, что, казалось, заподозрить его в чем-нибудь злостном никак было нельзя.
– Здравствуй!
– пожал его руку Прохор.
– Где Свиридов?
– Черти его знают, куда он девался, - в недоумении пожал плечами Звонарев.
– Понятия не имею, куда они с Адучиновым девались... Позавчера еще пропали. Мне ничего не сказали... Может, на хутора какие с проверкой поехали. Да лошади наши все на месте... На чем они поехали, шуты их ведают.