Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем "Список благодеяний "
Шрифт:
Леля.Почему?
Полпред.Снег… жижа… Здесь весна.
Леля.Да, здесь прекрасная погода.
Полпред.Училась музыке три года. Я в прошлом году, когда был в Москве, видел вас в какой-то пьесе. Был восхищен. (К телефону)Алло. Филиппов говорит. Приехала из Москвы артистка…
Леля.Не надо…
Полпред (к Леле).Вы хотите огорчить нас. (В трубку.)Артистка Гонч… (к Леле)простите… тугая память у меня…
Леля.Гончарова… Елена.
Полпред (в трубку).Гончарова. Необходимо сегодня же принять меры. Что? К устройству вечера. Как? Вы уже знаете?
Леля.Я ведь очень устала.
Полпред.Отдохнете, выспитесь. Вы где остановились? Наши все останавливаются на улице Лантерн. Дешево, без претензий. Вам напишут записку.
Леля.Благодарю вас. Не беспокойтесь, пожалуйста: я уже устроилась.
Полпред.Ну, как знаете. Вольному воля. Вы в первый раз в Европе?
Леля.Да.
Полпред.О, сейчас интересные вещи происходят здесь… Тсс… По секрету вам могу сказать… Идут, идут — безработные идут на столицу. Тсс… Голодный поход безработных… А? Это вам не жук наплевал. Полиция наготове. Идут безработные. Никому ни слова… Секрет Полишинеля… Вот-с, матушка, — прекрасная здесь погода. Так. Ну, ладно. (Встает.)Еще раз приветствую вас и желаю вам здравствовать. Сейчас же отправляйтесь к начальнику нашего клуба, во дворе, второй флигель, второй этаж — и договоритесь насчет вечера. Вы что теперь играете?
Леля.Гамлета.
Полпред.То есть как: Офелию?
Леля.Нет, самого Гамлета.
Полпред.Вот так штука капитана Кука. Да вы — женщина.
Леля.Женщина.
Полпред.Да как же вы Гамлета играете — то есть мужика?
Леля.Ну… так… Играю… Сара Бернар ведь играла.
Полпред.Ну, это Сарочка-Бернарочка. Французы нам не указ.
Леля.Какой вы жизнерадостный человек.
Полпред.Вы не увертывайтесь. Я вопрос в лоб вам ставлю. На каком основании такая метаморфоза: баба мужчину играет?
Леля.Теперь время мужское. Революция. Сводятся мужские счеты. Женщина обязана думать по-мужски.
Полпред.Чепуха на постном масле.
Да как же вам не стыдно, матушка. Ведь по ногам-то сразу видно, что женщина играет.
Леля.Да ведь я и не скрываю.
Полпред.Этого и нельзя скрыть. Ведь по ногам сразу видно. Природа-мать. Как ни старайтесь, а природных женских качеств не скроете. Сразу видно: ноги. Вот время какое, а? Не знаю, не знаю, я старик и в искусстве мало понимаю… Но прежде бывало: театр — так театр… Ведьмы урывками получали наслаждение от святого искусства. Лекции… бегаешь по лекциям, колбаской питаешься, работа в революционных кружках, а зато… когда попадешь в театр… Дрожишь, бывало, замираешь где-нибудь на галерее… А потом хлопаешь до седьмого поту… Мозоли набьешь на ладонях, клянусь вам бородой пророка. Умели мы ценить искусство. Вы меня простите, женщина — Гамлет, морское чудо-юдо… но мне кажется, что теперь у вас всех главное: накрутить. Да, да, да — каждый думает эх, думает, — дай накручу, да заверну, да так заверну, чтоб всем тошно стало… Это как — извините — такой анекдот есть: один солдат, — вы извините меня, как вы мужчина до известной степени, штаны надеваете перед публикой, то обижаться вам нечего — один солдат, матушка, «Боже, царя храни» этим самым местом выдувать умел… Что с вами?
Леля.Нет, ничего.
Полпред.Извините, пожалуйста, если обидел. Только меня, старого дурака, на мякине не проведешь. Вот. Прошу прощения. (Протягивает руку.)Пожалуйста. Заходите, до свиданья.
Леля.У меня к вам просьба.
Полпред.Какая?
Я весь внимание. Кто? Аааа. Здравствуйте, Рапопорт, здравствуйте, старина. Да, да. Она у меня на столе лежит. Да. Что? Я его посадил под арест. Думаю, что из-за бабы. Что? Еще не прочел… Что? Весь внимание… (Долго слушает.)Слушаю, слушаю. Пальцем вожу. (Водит пальцем по газетному листу.)Да… (медленно).Вижу… читаю… «конину едят»… так. Сейчас прочту… Интересно… Спасибо.
Леля.Я не виновата ни в чем. Даю вам честное слово.
Полпред. От вашего имени в белогвардейской газете «Россия» приведен ряд вымышленных фактов, клеветнически характеризующих внутреннее положение в СССР. Тут написано (читает):«Лучшие люди России покидают свою родину. На днях бежала из советского рая знаменитая артистка Елена Гончарова». Если вы бежали, то зачем же вы приходите к нам? «Расстрелы, голодные бунты, поголовное пьянство, разрушение святынь, все это подавляет каждого мыслящего человека — интеллигента и вызывает в нем ненависть к советской власти. Никто не верит в пятилетку» [229] .
229
Первый пятилетний план был принят в 1928 году. Как известно, результаты его «перевыполнения» были фальсифицированы в угоду пропаганде. «Рабочая Москва» (30 сентября 1930 г.) писала в заметке под названием «Антисоветское выступление в театре им. Мейерхольда»: «…артистка Логинова заявила на обсуждении, что „пятилетка уже застряла в горле и порядочно надоела“. Коллектив не дал отпора этому выступлению <…>, что говорит о неблагополучии внутри театра. Это подтвердило и выступление артистки З. Райх с выпадами против прессы и, в частности, Демьяна Бедного». Именно эти снова Логиновой, но уже без упоминания фамилии актрисы, использует П. Керженцев в авторском варианте печально знаменитой статьи «Чужой театр» (см.: История политической цензуры: Документы и комментарии / Отв. сост. Т. М. Горяева. М., 1997. С. 79–80).
Леля.Я этого не говорила.
Полпред.Каким же образом ваше имя проникло в белогвардейскую прессу?
Отвечайте.
Что ж вы молчите?
Леля.Я не могу на это ответить.
Полпред.Трагедия принца Гамлета. Дьяконов.
Товарища Федотова сюда.
Леля.Это не Федотов.
Полпред.Товарищ Федотов, проводите эту женщину до крыльца.
Леля.Простите меня. Мне кажется, что у меня затемняется сознание. Тот был другой Федотов. Разве вы меня целовали в лоб?
Федотов II.Я вас никуда не целовал, мадам.
Полпред.У нас два Федотовы[ [230] . Федотов Александр арестован по вашему же делу.
Леля.Но он ни при чем.
230
Помимо отсыла к шекспировским соглядатаям Розенкранцу и Гильденстерну здесь присутствует прямое указание на актуальность реалий конца 1920-х — начала 1930-х годов. Тема безындивидуальных двойников — агентов ГПУ была широко распространена в литературе тех лет. (Так, в пьесе М. Булгакова «Адам и Ева» появлялись Туллер I и Туллер II, один из которых перед смертью оказывался Богдановым.) Другими словами, в неявном виде здесь сообщалось о служебных псевдонимах, «кличках» сотрудников ГПУ, под которыми скрывались их реальные имена. Смысл этот легко улавливался современниками.
В дальнейшем из пьесы уйдет как выразительное слово «агент» по отношению к персонажу, так и один из героев-двойников.
Полпред.Вы сами только что хотели приобщить его к своему делу.
Федотов II.Кто такая?
Полпред.Вот, прочтите. (Ищет газету на столе.)Где мой револьвер?
Федотов II (кричит).Двери…
Посол.Вот так штука капитана Кука. Может быть, вы пришли застрелить меня? Я положил сюда револьвер. Обыскать ее…