За чертой милосердия. Цена человеку
Шрифт:
Машина вдруг резко затормозила. Вдали навстречу ей двигался почтовый автофургон.
— Вот что,— сказал Зайков, в упор глядя на капитана.— Я не хочу быть ротозеем... Короче, предъявите документы!
Капитан засмеялся так заразительно, что Виктору стало вдруг стыдно.
— Что ты, Зайков. В район ведь едем, там-то уж проверят и без нас.
— Район районом... А в дураках я быть не хочу... Да и имею я право знать, кого везу...
— Молодец, парень, хвалю! — Капитан вынул из нагрудного кармана удостоверение.— Я с самого
— Смешного тут ничего нет,— сказал Зайков, передавая удостоверение Курганову.
Виктор, мельком взглянув на документ, успел прочесть написанное от руки тушью: «Капитан Белянин Афанасий Васильевич».
Встречная машина, не сбавляя хода, пронеслась мимо.
— Ну, а что стал бы делать, если б у меня документ оказался не в порядке? — пристал к Зайкову капитан, когда тронулись дальше.
— Там видно было бы.
— Нет, все-таки. А вдруг я шпион и у меня оружие в кармане, что тогда? Пикни вы, я раз-раз, и в лес, и поминай как звали.
— Что вы пристали — «оружие», «оружие»! Подумаешь— оружие! Что мы, не видели его, что ли! В войну и не такого насмотрелись!
— А все-таки, скажи по-честному, если бы ты был уверен, что я... Ну там шпион, допустим, неужели ты стал бы прямо документы спрашивать?
— Нашли дурака! — вдруг засмеялся Зайков.— Уж как-нибудь вдвоем с техноруком и без документов доставили бы, куда следует... Просто захотелось мне проверить—правду вы говорите про дорогу или сочиняете? — соврал он, довольный, что все обернулось хорошо,
— Теперь поверил?
— А что? Вполне возможно, что так и будет,
— Не возможно, а обязательно будет.
— Я не спорю, поживем — увидим.
Виктор слушал их разговор, удивлялся изворотливости недоверчивого Зайкова, смотрел на взбухшую после дождя темную дорогу, на белесые, издали отсвечивающие лужи и вялые мокрые кусты, повисшие над кюветами,— чувствовал, как в нем поднимается, ширится, подкатывается к самому горлу ощущение большой радости.
«Я ведь подумал о дороге... В первый день подумал... Значит, я могу что-то сделать, если хватило ума сразу самому понять главное... Вот скажи я об этом сейчас Белянину или Зайкову — не поверят».
И сосны, белые от инея,
За ним бегут по сторонам,—-
не понимая сам, как это у него вырвалось, вполголоса произнес Виктор.
Белянин притих, не договорив что-то Зайкову.
— Может, вы все знаете? — спросил он.— Я бы списал... Оно мне позарез нужно, уж больно подходящее стихотворение.
— Нет, не знаю... Хотите, мы вместе сходим в районную библиотеку и разыщем его!
— Идет! — с радостью согласился Белянин.
С высокой горы открылся вид па Тихую Губу.
— Вам в райотдел МВД? — спросил Зайков.
— Нет, брат... Вези-ка меня к главному начальству, в райком.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ 1
Большое старинное село Тихая Губа своим
— И это райцентр?! Типичная деревня!
Он прежде всего обратит внимание на старые бревенчатые дома с потемневшими крышами и с перекосившимися мелкодольчатыми окнами. Таких домов в Тихой Губе пока еще большинство.
Житель района, въезжающий в Тихую Губу с запада, остановится на горе, окинет село довольным взглядом и радостно улыбнется. Он прежде всего увидит высокие светлые здания: райкома партии, школы-десятилетки, больницы, Дома культуры, конторы леспромхоза, универмага, детского дома. Да мало ли в Тихой Губе новых хороших зданий, которые выросли в последние годы и своими крашеными фасадами изменили облик села. А если учесть асфальт, желтые дорожные знаки, белые оградительные столбики вдоль кюветов, уличные фонари, не менее десятка автомашин, которые всегда можно увидеть одновременно на главной улице,— то чем не город Тихая Губа?!
Нечто подобное произошло и с Виктором. Он проезжал Тихую Губу всего десять дней назад. Тогда село представилось ему большой и мрачноватой деревней.
Теперь Тихая Губа показалась ему чуть ли не городом. Он приятно ощутил легкое покачивание машины, ровно бегущей по гладкому асфальту, с интересом читал поблескивающие стеклом, так похожие па городские вывески, с удовольствием любовался высокой трубой, которая ничем не отличалась от заводских и наверняка принадлежала или леспромхозовским мастерским, или районной разнопромартели.
С еще большим интересом озирался по сторонам Белянин. Он был в Тихой Губе впервые и въезжал в нее с запада.
Даже Зайков заметно оживился. То ли вид райцентра на него подействовал, то ли он был рад, что благополучно добрался до цели, но когда машина спустилась с горы и плавно вкатилась на асфальтированную улицу, Зайков долго, без особой нужды, нажимал на сигнал, распугивая бродивших по обочине кур и оповещая всех о своем прибытии.
2
С хорошим, приподнятым настроением Курганов и Белянин вошли в кабинет первого секретаря райкома партии Гурышева. Пригласили одного Виктора, но Белянин увязался за ним.
— Я ненадолго. Представлюсь и побегу по своим делам.
Гурышев встретил их, сидя за большим письменным столом с телефонным аппаратом справа и с кипой разноцветных папок слева. Высокий, широкоплечий, с густой светлой шевелюрой, низко спадавшей на упрямо нависший над глазами лоб, он по своему облику ничем не отличался от молодых парней, каких можно встретить на любом лесопункте за рулем трактора или с электропилой в руках. Его широкое с мелкими чертами лицо выглядело слишком простоватым для райкомовского кабинета. Казалось, что Гурышев непривычно чувствует себя даже в