За далью воин (Артур-полководец - 2)

Асприн Роберт Линн

"Снова Лири". Слишком часто в последнее время заходил разговор об ирландском короле. "Сначала он приучает Артуса к курению гашиша, затем превращает в шута святого Патрика, а теперь.., теперь учит свою малышку племянницу, как изменить возлюбленному и не чувствовать себя при этом виноватой..."

Питер неловко одернул тунику. Было откровенно холодно, а у него горели щеки. "Три недели прошло, а виноватым себя чувствую я".

Однако, оказывается, Анлодда не собиралась обрывать разговор.

– Я не сожалею о том, что

сделала. И речь об измене не может идти - ведь мы с Этим Мальчишкой даже не разговариваем. Мы с тобой не совершили ничего такого.., официального, но мне жаль, что он так все воспринял.
– Она подняла голову, тряхнула рыжей гривой.
– Но это действительно моя вина. Я могла бы и догадаться, как тяжело он воспримет случившееся, когда ему я отказала, а тут он входит и видит меня не с кем-нибудь, а именно с тобой... Ты только не обижайся, Ланселот.

– Никаких обид, - буркнул Питер. Он никогда не считал себя плохим собеседником, но Анлодда ему и рта не давала раскрыть.

– Но когда мы впервые займемся этим с Этим Мальчишкой, все должно быть по-особенному. Это совсем не то, что возлежать с тобой, а это.., прости.., похоже на то, как готовишь ужин в пустом доме.

– Неужели?

– Ну, я в том смысле, что.., кому какое дело, вкусно получится или нет. Но с Этим Мальчишкой.., я хочу, чтобы ужин был из двенадцати блюд и все превосходного вкуса - от супа до десерта.

Она умолкла, тяжело дыша. Питер воспользовался паузой.

– Я надеялся, что ты извинишься перед Корсом Кантом.., раз уж ты собралась сопровождать меня в поездке к легиону Артуса.

Пару раз в день Питер изыскивал возможность отправляться к войску Артуса, дабы посмотреть, как поживает Мирддин. Чародей по-прежнему казался Марком Бланделлом, но чем более Питер думал о нем, тем более убеждался, что не смог бы отличить Бланделла от Селли.

Мирддин упорно не попадался ни в одну из расставленных Питером ловушек, а это значило либо то, что Мирддин был Марком, либо то, что он был Селли, но та была изворотливее Питера (а это Питер и так знал прекрасно). Кем бы ни был на самом деле Мирддин, он-то точно вычислил Питера Смита в оболочке Ланселота.

Вскоре после того, как легионы вышли из Каэр Камланна, Питер велел своему оруженосцу (а может быть - сыну) Гвину шпионить за Мирддином в то время, когда Питер сам не мог.

Питер и Анлодда ехали по туманной равнине, и вдруг.., словно что-то взорвалось в груди в Питера, в глазах затуманилось. Ланселот, дикий зверь Ланселот продолжал восстанавливать себя в правах, разрывал цепи, словно прикованный Прометей.

Питер мотнул головой. Анлодда что-то говорила...

– Ланселот? Принц, ты меня слышишь?

– Д-да, - заикаясь, вымолвил Питер, пытаясь сообразить, что он делает здесь, на этой пустоши, с девушкой Корса Канта. Прошло какое-то время, но сколько - Питер не знал.

Зверюга Ланселот крепчал с каждым

днем, он вновь и вновь брал власть над собственным разумом.

Питер поднял голову, нашел в небе полную луну. Ясно. Ланселот властвовал над собой не меньше часа.

– Короче говоря, - изрек Питер, предполагая, что за час выслушал достаточно, - нужно что-то придумать. Так это оставлять нельзя.

Анлодда резко натянула поводья Мериллуин и уставилась на Питера.

– Прости за прямоту, Ланселот, но ты.., ты на самом деле Ланселот?

Питер оглянулся.

– О чем ты, не пойму?

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Либо я жестоко ошибаюсь, но тогда ты действительно не имеешь ни малейшего понятия, о чем я тебя спрашиваю. Но я не ошибаюсь. Я никогда не ошибаюсь. Как-то раз мне показалось, что ошибаюсь, но я ошиблась.

Отслеживать логику в высказываниях Анлодды - это было почти то же самое, что пытаться разобрать слова какого-нибудь американского рэпа.

Но Питер знал, что она права. Чтобы шизоиду из двадцатого века удалось просуществовать три недели в теле римского рыцаря пятого века незаметно - нет, это было бы по крайней мере самонадеянно. Если Марк Бланделл (или Селли Корвин) так быстро распознали Питера в обличье Ланселота из Лангедока, насколько же легче было заподозрить неладное тем, кто на самом деле был знаком с принцем?

"Надо затаиться. Надо отговориться, - думал он.
– Все отрицать - и дело с концом". Ведь кому понравилась бы мысль о том, что вместо героя Каэр Камланна откуда, ни возьмись взялся какой-то странный двойник?

– Почему ты спрашиваешь?
– буркнул он сердито.

– Ланселот, за последний месяц ты неожиданно стал так разумен, что, честно говоря, я подумывала, уж не отросла ли у тебя лишняя голова. Да разве прежний Ланселот стерпел бы, если бы Этот Мальчишка ворвался в его покои, когда он возлежал с женщиной? О да, я, конечно, знаю Ланселота всего полгода, но все равно мне кажется, что он просто-напросто разрубил бы Корса Канта... Этого Мальчишку, пополам, вот и все. Правда, - добавила она, склонившись набок и одарив Питера взглядом из-под нахмуренных бровей, - случись такое, я бы убила тебя, не дав и шагу шагнуть. Поэтому я вновь спрашиваю тебя: воистину ли ты Ланселот из Лангедока?

Питер открыл было рот, чтобы отчитать девицу за проявление непочтительности в отношении легата и консула, но вдруг, ни с того ни с сего, его прорвало. В конце концов Анлодда же призналась ему во всех своих грехах?

– Нет, - ответил Питер дрожащим голосом и тут же сорвался на шепот:

– Я не Ланселот, не герой, я даже не.., сикамбриец.

"Слишком много лжи, - думал он.
– Слишком много путешествий к Источнику Вечной Не правды. Я ей все скажу, а потом.., убью ее".

Но стоило ему сбросить маску, как он вдруг утратил всякий контроль над собой.