За гранью Разлома
Шрифт:
Малышка почувствовала очередной серьёзный разговор и поспешила спрятаться под стол.
– В общем, я тут подумала… Когда Макс вернётся, – она особенно выделила голосом слово «когда», – может быть, я попрошу его взять меня с собой? Тогда мы могли бы разобраться, что со мной не так. Может, поездили бы вместе, я бы посмотрела разные места…
Бабуля поморщилась.
– Пусть сначала расскажет, куда его напарники деваются.
– Да куда бы ни девались! – в то, что напарники Макса калечатся и умирают, пока тот остаётся целым и невредимым, Рада не верила. – Я же не напарницей буду,
– Ну, разве что если так. – По бабулиному лицу было видно, что от идеи она не в восторге, но хотя бы не спешила её отвергать. – Это если ты его уговоришь.
Рада рассеянно потёрла лоб. Сегодняшний день много раз заставлял её думать на серьёзные темы, а она слишком устала, чтобы сейчас размышлять над тем, как уговаривать названого брата. Рада зевнула и повернулась к столу, под которым её младшая-младшая сестра играла с тапочками.
– Почему Катёнок не спит?
– Весь день проспала, вот и не спит. – Старшая из Беляевых строго посмотрела на стол. – А ты весь день бегала, так что иди спать.
– А еды нет?
– Хлеба возьми, сыр в холодильнике.
– Ага…
Наскоро проглотив бутерброд, Рада шагнула к ведущей на второй этаж лестнице.
– Спокойной ночи!
– Покойной! – счастливым голоском отозвалась из-под стола Катёнок.
Её голос ещё не успел затихнуть, когда из прихожей послышался звук, заставивший Раду немедленно замереть на месте. Что-то похожее на скрежет, потом хруст, потом – скрип открывающейся двери. Той самой двери, которую она заперла изнутри.
Порог скрипнул под ногой чужака.
– Это ещё что такое?
Бабуля оперлась руками на подлокотники своего кресла, собираясь подняться на ослабевшие с годами ноги; с любопытством высунулась из-под стола Катёнок.
– Отойдите! – испуганно выкрикнула Рада.
Поисковые отряды вернулись, но они вернулись в сумерках. Гудела незнакомая машина, а у ворот явно что-то происходило. Сигнала тревоги не было, но вдруг… Вдруг? Свои не ломятся в закрытые двери, они стучат, а значит, это пришли чужие.
Сейчас Рада соображала быстро. Родители и Лена спят наверху, отец – единственный мужчина в доме, и то хромой. Бабуля вряд ли держит при себе книгу, но та, скорее всего, в её мастерской, за ширмой. Она защитит и себя, и Катёнка, если, конечно, сможет достаточно быстро встать.
Мысли сверкнули молнией. Рада бросилась к прибитому у входа в прихожую узкому шкафчику. Там хранился топор на длинной ручке и три баллона с ядовитым газом. Но длинная тёмная фигура появилась в дверном проёме раньше, чем Рада успела коснуться шершавой дверцы. Готовая сражаться голыми руками, Рада вцепилась взглядом в вошедшего. Узнала. Споткнулась на ровном месте и, с чувством выругавшись, упала на пол прямо под ноги названому брату.
– Тише, мать разбудишь, – буркнула бабуля. – И не ругайся при Катюше.
Вместо ответа Рада сердито сжала губы и так крепко вцепилась в ногу гостя, что та, даже через водоотталкивающую ткань, должна была испытать хоть какую-то боль. Впрочем, когда в затылок Раде прилетел лёгкий тумак, пальцы пришлось разжать.
–
– У тебя штаны дырявые.
Возмущённо фыркнув, Рада села на колени, скрывая позорный дефект. Надо было переодеться сразу, как вошла домой, но за разговорами это как-то совсем забылось.
– Я тебе сейчас в голове дыру проделаю, труп недоеденный! – подражая бабуле, огрызнулась она. – Где тебя носило? Постучать сложно было?
Заскрипела лестница. В этом доме уже давно скрипело всё, что в принципе могло скрипеть.
– Разбудили, – грустно проговорила бабуля, а Катя радостно воскликнула:
– Мама! Лада станы полвала!
Мама осторожно шла вниз по лестнице, одной рукой придерживая край ночной сорочки и прислонив ко лбу вторую. Длинная толстая тёмная коса, в которую она заплетала волосы на ночь, лежала у неё на груди. Мама хмурилась: видимо, опять мигрень. Раде сразу стало стыдно. «Это ты виноват», – сердито подумала она, с силой толкнула брата и тут же получила лёгкий пинок под ребро в ответ.
– Ещё раз пнёшь – убью.
– Оставь это упырям.
– Нет.
– Максимка!
Мама наконец увидела, кто стал причиной внезапного шума, и её лицо разгладилось, просветлело. Она раскинула руки, отпустив сорочку, и поспешила навстречу названому сыну.
– Один?
Рада подняла взгляд. Макс всегда был высоким и тощим, черноволосым, темноглазым и бледнокожим. Он не был похож ни на кого из приютившей его семьи. И хотя каждый в их доме искренне считал Макса родным, Рада знала: названый брат никогда не назовёт её маму своей, но и не обесценит всё то, что та для него сделала.
– Здравствуйте, тётя Ася. Я один.
Он заглянул в прихожую и вернулся с большим тяжёлым рюкзаком. Отправив его под тот самый шкафчик с оружием, до которого так и не успела добраться Рада, Макс сел на предложенный ему стул и, словно зверьку, протянул Катёнку руку. Малышка нерешительно подалась вперёд, шлёпнула ладошкой по протянутой руке и дезертировала к матери. Подхватив младшую дочь на руки, мама присела на край дивана.
– Ты запер дверь? – сварливо поинтересовалась бабуля.
Макс кивнул.
По-крабьи пятясь боком в попытке скрыть дыру в штанах, Рада подобралась к дивану и опустилась рядом с мамой.
– А я? – вопрос не давал ей покоя. – Я плохо её заперла?
Она надеялась на отрицательный ответ. Не хотелось верить в свою ошибку. Надеялась, что всё дело в гениальности Макса. Даже любящая поворчать на названого внука бабуля не гнушалась этого слова и признавала, что таких людей, как он, она не встречала за всю свою долгую жизнь. Наделённый весьма средней колдовской силой, Макс совершенно фантастически обращался с печатями, порой находя для них абсолютно неожиданное применение. Там, где Рада видела причудливо переплетённые в общий узор элементы, её названый брат различал нечто большее. Он постоянно носил при себе толстую колдовскую книгу с личной коллекцией печатей, так может, в ней нашлось что-то, что отперло дверь? Рада очень надеялась на это, но Макс сказал: