Заклинатель ордена Линшань. Новые пути. Книга 2
Шрифт:
— Не собирался я общаться с Мэями в Фэнчэне, — задумчиво проговорил Линьсюань, когда они с Жулань после окончания ужина решили пройтись по деревне перед сном, — но, раз уж дал слово, то придётся.
— Думаете, когда мы приедем, им всё ещё не помогут?
— Кто их знает? Судя по тому, что я видел, Мэи не слишком утруждают себя заботой о подданных.
Жулань задумчиво кивнула. Живя в отчем доме в богатом Фэнчэне, она не слишком задумывалась, как устроен мир вокруг. И лишь сейчас, посмотрев на деревенскую жизнь, начала понимать, насколько ей повезло родиться в состоятельной семье и не знать ни тяжёлой работы, ни голода. Ни страха перед жрущей людей нечистью, ведь свой дом
Орден Линшань свой долг выполнял, не гнушаясь отправляться и в самые глухие углы. А вот другие… Она снова поглядела на своего спутника. Наверное, такой человек как Хэн Линьсюань и впрямь мог раскрыть себя только в таком ордене, как Линшань. Подобное к подобному.
Глава 6
Лодочник напевал какую-то песенку — вполголоса, зато не пытаясь пищать сдавленным кошачьим мяуканьем, которое обожали в этом мире. Значит, можно и нормально петь, было бы желание, так что зря шисюны Ли и Синь тогда ухахатывались. Линьсюань поудобнее устроился у борта на подушке и с блаженным вздохом вытянул ноги. После тряской повозки лишь слегка покачивающаяся лодка казалась подлинным благословением.
Цуйпу не понравился Линьсюаню. Нет, сам по себе город оказался самым обычным: одно-двухэтажные дома за глухими стенами, мощёные булыжниками улицы, площадь с управой, лавки, трактиры и винные дома, несколько храмов. Но когда их повозка только-только подъезжала к воротам, Линьсюань обратил внимание на какие-то предметы, свисавшие со вкопанных в землю столбов. При ближайшем рассмотрении предметы оказались клетками, внутри которых находились… Первой мыслью заклинателя было: какие реалистичные муляжи. Но вот повозка затормозила, вынужденная пристроиться в хвост очереди перед досмотром в воротах, нос Линьсюаня уловил неприятный запах из ближайшей клетки, и до него наконец дошло — головы внутри были самыми настоящими. Некоторые уже начали разлагаться, другие же выглядели совсем свежими.
По коже продрал мороз. До сил пор заклинатель был спокоен — ему доводилось видеть триллеры и фильмы ужасов и играть в компьютерные игры с их порой даже чрезмерным натурализмом, так что сам по себе вид кусков человеческих тел был в какой-то мере привычен. Но одно дело, когда перед тобой заведомый спецэффект, а совсем другое, когда ты осознаёшь, что это — настоящее. Которое совсем недавно было человеком, ходило и говорило так же, как ты.
Это средневековье, напомнил себе Линьсюань. Для здешних порядков всё нормально. Не все такие вегетарианцы, как в ордене Линшань… Там, впрочем, тоже казнят, просто напоказ не выставляют. А местные привычные, они не видят в этом ничего такого. Но хорошо, что Жулань в повозке и ничего не разглядит, если только не отодвинет занавеску. Он невольно кинул взгляд назад, однако занавеска висела ровно.
— Что ж господин бессмертный нас не позвал? — удивился производивший досмотр чиновник в воротах, кивая на стоящую рядом стражу. — Мы б ему путь расчистили.
— Да мы не торопимся, — уверил Линьсюань, заставив себя отвести глаза от клеток с головами. — Уважаемый, не подскажете, где в городе можно остановиться на ночлег?
Уважаемый не только подсказал, но и отрядил одного из стражников проводить, а заодно довольно грубо очистить дорогу, чтобы господа ехали по улицам без задержек. Но гостиница «Серебряный лотос» оказалась прямо напротив городской управы, рядом с которой тоже были вывешены отрубленные головы. Не имея желания любоваться на эту картину каждый раз, когда придётся выходить, заклинатель потребовал отвести их к какому-нибудь другому жилью. Стражник отнёсся к его причуде философски
— Развелось попрошаек… — пробормотал стражник, сплюнув, и Линьсюань был вынужден с ним согласиться: нищих по дороге от ворот он уже увидел раза в два больше, чем за всё время жизни в этом мире. На каждом углу сидела или стояла сгорбленная фигура в лохмотьях, часто и не одна.
Однако монетка, уже приготовленная для проводника, так и осталась в рукаве.
— Скажите, у вас всегда так много казнённых? — спросил Линьсюань подавальщика, когда они с Жулань устроились в комнатах, и им принесли обед.
— В последнее время стало больше, господин бессмертный, — флегматично объяснил тот. — Всё разбойники и бунтовщики. О, завтра как раз на пустыре за городской стеной будут казнить ещё десяток — не хотите прийти взглянуть?
— Нет, не хотим, — резко отказался Линьсюань. — А что, у вас тут бунт? Я об этом не слышал.
— Больших бунтов, хвала предусмотрительности главы Мэя, уже давненько не было. Но, говорят, будет большая война, налоги подняли, дворец строят, опять же… Вот народишко, кому платить уже нечем, в горы и бежит. Восточнее, говорят, две деревни спалили за недоимки, людей в колодки да на отработки, но кое-кто сумел смыться. Будут ловить теперь, опять, наверно, войска введут… — и подавальщик со вздохом махнул рукой.
— Мама писала мне, что налоги поднимают, — проговорила Жулань, когда он вышел. — Но я не думала, что всё настолько плохо.
— А ваша семья от этого не пострадала?
— Отец же чиновник, мастер Хэн. Мы налогов не платим.
— Ах да, конечно…
Пообедали они в молчании. Потом Линьсюань сказал, что сходит в порт и попробует нанять лодку, чтобы отправиться в путь как можно скорее.
Поход в порт оставил у Линьсюаня такое же тягостное впечатление, как и весь остальной город. Два места в большой лодке, бравшей пассажиров до Фэнчэна, удалось купить без проблем, но попутно пришлось полюбоваться на ещё одну партию голов, выставленных рядом с причалами. На причалах кипела жизнь, на большие баржи грузились мешки и бочонки, и, судя по стоявшим рядом чиновникам и солдатам, принадлежали эти баржи не купцам. А одну из них нагружали людьми: хмурыми парнями и мужчинами без вещей, и многочисленная охрана вокруг свидетельствовала, что попали они сюда отнюдь не по доброй воле.
Да, думал Линьсюань, возвращаясь в гостиницу. До сих пор он не задавался вопросом, каким образом И Гусуню, когда он вздумал бороться за трон, удалось собрать столько сторонников — ну, обычное же дело для сказки: кинул клич благородный король или, в данном случае, император, народ и встал за него в едином порыве. А ведь у людей должны быть серьёзные причины, чтобы оторваться от своих полей и пастбищ и пойти рисковать жизнями за человека, которого они до сих пор и в глаза не видели. И похоже, что по крайней мере клан Мэй свой народ этими причинами вполне обеспечивал.
Задумавшись, Линьсюань на обратном пути свернул не туда. Поход между портовыми складами вывел его сквозь боковой выход из порта куда-то в глухой переулок. Слева тянулась высокая сплошная стена, в которой не было б ничего необычного, когда бы не переливающийся через неё запах. Отчётливо пахло дёрьмом, и ещё чем-то, словно за стеной находилась куча гниющего мусора. Линьсюань невольно ускорил шаг, и тут из-за угла до него из-за донеслись крики. Равномерные и приглушённые, человек скорее стонал, чем кричал.