Заклинатель ордена Линшань. Новые пути. Книга 2
Шрифт:
Чжэн Жуйин шумно сглотнул и дрожащей рукой вытер блестящий от пота лоб. Снова поправил ворот, прижал ладонь к сердцу. Его дыхание постепенно успокаивалось. Не зная, чем ещё помочь, Жулань подняла его чарку, налила вина и поставила перед ним. Юноша выпрямился, взял чарку и залпом выпил. Жулань отвернулась, давая ему возможность успокоиться.
— Прошу прощения, госпожа Е, — хрипло произнёс принц через какое-то время. — Кажется, я злоупотребляю вашим гостеприимством.
— Ну, что вы, это отнюдь не тягость.
— И всё же мне пора, — Чжэн Жуйин поднялся, он всё
— Думаю, мы уже достаточно измотали Мэй Хайтана, чтобы он не стал дожидаться подкреплений. Особенно если ему представится возможность разбить нас одним махом.
— Он уже не дожидается. Согласно последним донесениям, Мэи идут сюда.
— Отлично. Осталось только забросить наживку.
— Ваше высочество, вы уверены, что готовы рискнуть собой?
Гусунь помедлил, рассматривая растянутую в большой раме карту. Он не считал себя знатоком человеческих душ, и всё же кое-какие выводы можно сделать и без выдающихся способностей. То, что он узнал о Мэй Хайтане, свидетельствовало: этот человек, при всей своей выдержке и расчётливости, склонен к риску. Не бессмысленному, но если у него есть выбор — идти вокруг по ровной дороге, или пробежать крутой тропкой над обрывом, он предпочтёт последнее.
— Мэй Хайтан всё ставит на один сокрушительный удар, — пробормотал Гусунь.
— Простите, ваше высочество?
— Ничего, — Гусунь отвернулся от карты. — В конце концов, если мы проиграем, для меня не останется безопасных мест.
Подчинённые согласно наклонили головы, кое-кто выглядел недовольным, но желающих поспорить не нашлось. Они все тоже шли по узкой тропке над обрывом. Не будь Гусунь готов рисковать, он вообще не стал бы начинать, как когда-то советовал Хэн Линьсюань. Не будь готовы рискнуть его люди, они бы его не поддержали.
Не зря говорят, что помянешь демона, а он уже тут как тут. Едва совещание закончилось, и люди начали расходиться, как появился дежурный офицер и сообщил, что мастер Хэн прибыл в лагерь и ждёт, пока освободиться его глава.
— Зови сюда, — велел Гусунь, глядя на встрепенувшегося Ши Чжаньцюна.
— Ваше высочество, — вошедший Хэн Линьсюань поклонился сперва ему, а потом Чжаньцюну. — Глава.
— Рад тебя видеть, шиди.
— Что-то случилось? — спросил Гусунь.
— Нет, ваше высочество, ничего важного. Просто привёз кое-какие бумаги на подпись.
Гусунь приподнял брови — для этого можно было бы сгонять и кого попроще. Или и вовсе воспользоваться заклятым посланцем. Но, должно быть, мастер Хэн просто искал повод навестить своего друга.
— Вас оказалось не так-то просто найти, — с улыбкой добавил Линьсюань. — Я расспросил жителей ближайшей деревни и всё равно едва не залетел к Мэям. Хорошо, что вовремя разглядел флаги с фениксом.
— Здесь где-то рядом Мэи? —
— М-м, — мастер Хэн посмотрел на карту, зачем-то сильно наклонив голову набок, словно хотел перевернуть изображение. — Примерно здесь.
— Скорее всего, передовой отряд, — Чжаньцюн прищурился.
— Пошлите разведчиков. Ещё не хватало, чтобы нас застали врасплох. Хорошо, что вы их увидели раньше, чем они нас.
Разведчики исчезли в сгустившейся ночи, а мастер Хэн получил приглашение на немудрёный ужин.
— Как прошёл Новый год? — спросил Чжаньцюн у своего уплетающего тушёную капусту шиди. Сам глава Ши всегда ел с таким неторопливым изящным достоинством, словно вкушал по меньшей мере снежного краба под драгоценным соусом. Его шиди выглядел куда проще — нет, он не забывал о хороших манерах, однако и не стеснялся показывать аппетит.
— Не так пышно, как обычно, но вполне весело. Вас очень не хватало. Учителей стало меньше, ученики балуются, нужен глаз да глаз.
Гусунь молча слушал, как Чжаньцюн расспрашивает об успехах своих учеников, и странным образом чувствовал себя в собственном шатре почти лишним. Этим двоим не нужен был третий, и чтобы перебить это чувство, Гусунь в первой же паузе спросил о своих былых товарищах. И сам себе удивился — он ведь почти не вспоминал о них. Даже за те почти две недели, что прожил в Линшане в конце прошедшего года. Слишком много всего произошло, слишком радикально изменилось его положение и самоощущение, и то, что было раньше, отодвинулось куда-то далеко, став почти нереальным. Свинство, конечно, но…
Гусунь вдруг осознал, что близких друзей за все годы, проведённые в Линшане, у него не появилось. Приятелей — да почитай все внешние ученики, а вот чтобы прямо «понимающий звук»* — ни одного. Да и раньше… Когда умерла матушка, он без сожалений оставил позади родной Линьань вместе со всеми, кого там знал.
Впрочем, найти родственную душу вообще нелегко, так что, возможно, ещё просто не пришло время.
Погрузившись в свои размышления, Гусунь пропустил почти весь ответ Линьсюаня, уловив только упоминание Дэн-сюна. Оказалось, что тот поступил в городскую стражу и на хорошем счету в управе Гаотая. Гусунь покивал и, просто, чтобы сказать что-то ещё, спросил:
— А как поживают госпожа Е и её семья?
— У них всё хорошо, — коротко сказал мастер Хэн и замолчал. Гусунь удивлённо посмотрел на него, не в первый раз задавшись вопросом, какие же отношения связывают его и Сун Жулань. Казалось бы, влюблённый должен быть рад возможности поговорить об объекте своей страсти. Но только что бывший достаточно многословным мастер Хэн вдруг проявил сдержанность.
Невольно вспомнился приступ, настигший Гусуня во время последнего визита в дом Е. Есть сразу же расхотелось, и Гусунь отложил палочки. Ещё не хватало, чтобы это повторилось. Сдавившее горло удушье, плавающие перед глазами пятна, накативший ужас и чёткое осознание — я сейчас умру. Больше никогда не смогу впустить в себя воздух и задохнусь. Смерть, миновавшая ТОГДА, нагнала сейчас и возьмёт своё…