Залечь на дно на Солстхейме
Шрифт:
— FUS!
Ударная волна заставила тварь отвлечься от альтмера, найти себе новую жертву. Чудовище раскрыло пасть. Драконорождённая прицелилась. В неё полетел сгусток щупалец, бретонка отпустила заклинание и отскочила в сторону, едва увернувшись. Сгусток огня пролетел мимо, не принеся нужного результата. Теперь взобраться повыше было некуда, спрятаться — тоже, оставалось либо бежать, либо испытать удачу. Блёнвенн отбежала чуть назад и приготовилась бороться дальше. Призвать дремору — единственный, пожалуй, надёжный выход, но убийство предыдущих таких тварей вытянуло из неё много сил. Бретонка сконцертрировалась. Огонь —
— YOL-Toor-SHUL!
От окатившего её пламени тварь противно запищала, вырвавшаяся из Крика сила заставила её даже пошатнуться — и Драконорождённая смогла, наконец, отбежать подальше, взобраться на пригорок и уже оттуда призвать из Обливиона дремору. Заклинание вытянет из неё последние магические силы, останется лишь надеяться на собственную меткость. И благоволение Ноктюрнал. Прицелиться в нежную на вид боковую часть горла в надежде, что это серьезно ранит противника — ничего лучше пока что Блёнвенн придумать не могла. Руки уже дрожали от усталости, собственное же сбившееся дыхание мешало сосредоточиться. Неожиданно чудовище снова запищало от боли, его тело покрывали вспышки молнии. Архимаг отпустила тетиву и повернула голову в сторону: пришедший в себя Анкарион сумел призвать на помощь грозового атрохана, и сейчас, едва держась в сознании, наблюдал за битвой.
Дремора, наконец, изловчился перерезать противнику сначала ноги, а затем горло, тварь дохлой рухнула на песок. Бретонка кинулась к альтмеру — посмотреть, что с ним и можно ли ему чем помочь. И искать Фрею, так и не выплывшую на берег. Талморец распластался на песке, устало дышал, держался за голову. Желтые склеры приобрели слегка розовый оттенок — крепко головой приложился, правое плечо деформировалось — эльф вывихнул себе сустав при падении. Драконорождённая с приятной улыбкой протянула ему руку, помогая подняться. Анкарион тут начал искать себе обо что опереться, как мог, доковылял до валуна, старался не наступать на правую ногу — оставалось надеяться, что хотя бы кости у него целы.
— А где Фрея? — несколько испуганно поинтересовался он.
Голос скаалки ободрил обоих, заставил обернуться. Мокрая и усталая, воительница выползла на берег, уже едва сопротивлялась волнам. Архимаг осушила склянку с вызывающим временный прилив силы зельем — придется тащить обоих на себе хотя бы до их прежней ночёвки. Следом выпила лекарственное зелье — оно снимет боль с уставшего от Криков горла, позволит разговаривать свободнее хоть недолго. Затем Блёнвенн помогла Фрее выйти на берег, заклинанием немного высушила плотную поддоспешную одежду. Сейчас архимаг считала, что лучше на время бросить все затеи, отдышаться и отдохнуть как следует, отправить раненого талморца к храмовым целителям, а самим уже идти знакомиться с Нелотом.
— Надо вернуться в Воронью Скалу, — всё же сипло предложила бретонка. — А тебе, Фрея — как следует обсохнуть.
— Думаю, мы обойдёмся без возвращения в Воронью Скалу, — парировал альтмер. — В Тель-Митрине есть аптека, а тамошнего миколога я знаю, замечательная женщина. В помощи она не откажет.
Неосторожное движение заставило эльфа скорчиться от боли, схватиться за голову и нащупывать твёрдую каменную
— Пойдём медленно, — велела Блёнвенн. — Анкарион, обопритесь о меня. Начнёт тошнить — предупредите. Фрея, ты тоже держись рядом.
Что-либо возражать у обоих не было сил, эльф сгорбился, опираясь о плечо низкорослой бретонки, скаалка устало тащилась рядом. Путь до Тель-Митрина теперь обещал быть долгим и тяжелым.
Прямо посреди пепельной пустоши, возле валунов и поваленных коряг рос настоящий грибной лес. Гигантские грибы, поросшие мхом, росшие из безжизненного пепла, казались наваждением, чьей-то колдовской шуткой — но нет, они были материальны, их можно было ощупать, спрятаться под ними от солнечных лучей или непогоды, а мох с их шляпок — оборвать. Драконорождённая с удивлением разглядывала этот необычный лес, хотела ощупать гигантские грибы — шершавые на вид, совсем как обычные, разве что более твёрдые.
— Этот эльф любит грибы, — произнесла скаалка. — Даже живёт в них.
О грибных домах Телванни бретонка слышала от Брелины, но ни разу не видела их ни в живую, ни даже на картинках. Нелот в своих письмах ни разу не описывал своё жилище в деталях, лишь называл его временным скромным пристанищем.
— Дошли.
Женщина рукой махнула в сторону гигантского сооружения, радостно улыбалась, и сейчас воительница снова напоминала архимагу ребёнка — решившего похвастаться взрослому своими знаниями. И такой она нравилась Довакину куда больше, чем изображающей строгую и суровую.
Тель-Митрин же действительно удивлял. Такой же сказочный, как и грибной лес, он был похож на раздувшиеся в боках пеньки, к которым зачем-то прикрепили шляпку от гриба, деревянные двери и снабдили лестницей, но всё же был куда изящнее редоранских построек, своей лёгкостью и сказочностью он идеально вписывался в пейзаж, украшал его, разгоняя общую унылость. Даже тяжелое небо возле него казалось более ярким, смягчало и рассеивало свет и даже… успокаивало?
— Блёнвенн, — неожиданно позвала Фрея. — Ты осторожнее с этим Нелотом. Тёмная магия, которой он интересуется, сделала его злым и жестоким, он — нехороший человек… в смысле, эльф.
Бретонка позволила себе несколько смешков. Точно так же сказал бы и Корир, разве что ярл Винтерхолда ещё и посоветовал вообще не связываться с этим данмером. И затем половину дня ходил бы ворчал.
— Не надо его бояться, — посоветовала архимаг. — Он — такое же творение Всесоздателя, как и мы.
Теперь несколько смешков позволила себе Фрея: Драконорождённая била её собственным же оружием!
— Бояться его и вправду надо, — подал голос Анкарион. — Не потому, что он тёмной магией увлекается. Он — данмер, да ещё и Телванни, а значит, просто сумасбродный. И одним даэдротам известно, что он ради забавы натворить может.
Возле центрального «гриба» путешественники застали за спором двоих данмеров: моложавого волшебника и женщину в богатом наряде. Волшебник бормотал что-то, перелистывал какую-то книгу, данмерка велела ему угомониться и не испытывать судьбу, но в конце концов плюнула и предпочла вернуться к делам.
— О, я вас помню, — данмерка, кажется, узнала альтмера; на её лице показался испуг. — Где вас даэдроты носили?
— Камни Солстхейма освобождали. Надеюсь, что теперь вашему сну ничего не должно угрожать. А не подскажете, сэра Мотрен у себя?