Залив Полумесяца

Фаблер Лана

Пышнотелые, румяные, с улыбчивыми лицами они были словно благоухающие розы в летнем саду. Солнце золотило их светлые волосы с персиковым отливом, отчего казалось, что от этих женщин исходит необыкновенное сияние.

В отличие от них, Нуране Султан вела себя по сложившемуся обыкновению степенно и величаво. Если Элиф Султан знаменовала собой простоту, непосредственность и озорной нрав славянской селянки, то в Нуране Султан чувствовалось благородное происхождение. Никто не знал, в каком венецианском семействе она была рождена, но никто не сомневался, что непременно

в богатом и знатном.

Все в ней – и то, с каким достоинством она себя преподносила, и ее плавная речь, и изящные манеры – говорили о превосходном воспитании и образованности. В бледно-голубом платье, подчеркивающим аристократическую белизну ее кожи и красивые голубые глаза, Нуране Султан в одиночестве восседала на подушке и, попивая шербет, созерцала осеннюю природу, словно бы о чем-то задумавшись.

Фатьма Султан неизбежно терялась на фоне других двух жен, каждая из которых представляла собой яркую индивидуальность. Незаметная со своими пепельно-русыми волосами и невыразительным хмурым лицом, она словно отбывала повинность и скучающе оглядывалась, даже не глядя в сторону ненавистной Элиф Султан. Она все также на дух ее не выносила, не забыв старых обид.

– Любопытно, где же бабушка? – вслух удивилась Мелек Султан.

– Султанша вскоре придет, не переживай, Мелек, – заверила ее с улыбкой Элиф Султан. – Она столько сил положила на организацию этого праздника, что вряд ли его пропустит. Вероятно, что-то ее задержало.

– Или кто-то, – с сухой иронией заметила Атике-хатун. Все повернулись к ней, ожидая объяснений. – Направляясь сюда, я видела, как в сторону ее покоев шла Бахарназ Султан со своими дочерьми.

Элиф Султан с ее старшей дочерью переглянулись с напряжением, не зная, чего от этого ожидать, а Нуране Султан никак не отреагировала, не считая нужным занимать себя мыслями о чем-то подобном.

Покои Карахан Султан.

– Я была так рада увидеть вас. После своих свадеб вы покинули нас на целые годы. И вот теперь, спустя всего несколько дней, уезжаете? Никто вас не торопит. Наконец, вся наша семья здесь, в Трабзоне, а не разбросана по санджакам. И я хочу подольше растянуть эти прекрасные мгновения.

– Султанша, мои дочери с удовольствием бы ост… – как можно более вежливо отозвалась Бахарназ Султан, но ее бесцеремонно перебили, будто и не услышав ее слов.

– Дильназ, Айше – неужели вы не хотите еще немного побыть с нами? – Карахан Султан подчеркнуто разговаривала лишь со своими внучками, расстроенная тем, что они так скоро намеревались отправиться с мужьями в провинции.

– Я была рада повидаться со всеми вами, султанша, но во дворце и без нас тесно, – по примеру матери сохраняя учтивый тон, ответила Дильназ Султан. – К тому же, у моего мужа много дел в его санджаке.

– А ты, Айше? Быть может, ты останешься подольше? – Карахан Султан в надежде обернулась на другую внучку, и та виновато ей улыбнулась. – Здесь и Мелек с Эсмехан.

Бахарназ Султан едва заметно напряглась из-за последних ее слов, так как не одобряла дружбы дочери с этими ее сестрами, которые, по мнению султанши,

находились в стане их врагов.

– Мне бы очень хотелось остаться, но мой супруг принуждает меня к скорейшему возвращению в столицу. Махмуд Реис настоял на нашем отбытии, мол, им нельзя надолго оставлять флот.

– Что же, очень жаль, – заключила Карахан Султан и вздохнула. – Мы с моим львом будем с нетерпением ждать, когда вновь сможем увидеть вас и обнять. А теперь, я думаю, нам пора явиться на празднество в сад. Девочки, вы идите, а я хочу обменяться парой слов с вашей матерью.

Дильназ Султан напряженно покосилась на мать, но все же поднялась на ноги и, поклонившись, вместе с Айше Султан покорно удалилась из покоев. Настороженная Бахарназ Султан в ожидании повернулась к султанше, сидя слева от нее на сидении без спинки.

– Как обстоят дела в Акшехире, Бахарназ? Вам с Орханом всего хватает, надеюсь?

Карахан Султан сохраняла невозмутимость и говорила с прохладным интересом, никак не проявляя своих истинных чувств.

– Орхана также трудно обуздать, как и его отца, но пока что мне это удается, – тоже играя в эту игру, безукоризненно вежливо ответила Бахарназ Султан. – Я направляю его энергию в нужное русло и, как могу, слежу за тем, чтобы он принимал верные решения относительно доверенной ему провинции.

– Прекрасно. Но только не повторяй моих ошибок. Не прощай ему низкие поступки в силу своей слепой любви. Ты должна взрастить сильного и умного наследника, ведь именно Орхан, по мнению Махмуда, в будущем будет ему наследовать. Сохраняй терпение и будь благоразумна – всегда и во всем.

– Разумеется, – с терпеливой улыбкой откликнулась Бахарназ Султан.

Словно она сама всего этого не понимала.

Оценивающе скользнув по ней взглядом, Карахан Султан вдруг одобрительно улыбнулась, но тепла или веселья в этой улыбке не было. Зеленые глаза ее остались серьезными и холодными.

– Я вижу, годы пошли тебе на пользу. Ты стала рассудительнее, и я этому очень рада. Тот огонь, что полыхал в тебе прежде, приносил тебе лишь вред. Да ты и сама помнишь, сколько ошибок совершила под влиянием таких разрушительных чувств, как гнев и ревность.

– Я всего лишь боролась за свою любовь, – омрачившись, ответила ей Бахарназ Султан с подавленным взглядом, в котором словно бы осел пепел ее давно сгоревших чувств.

– Нет, Бахарназ, – безжалостно смотря на нее, покачала головой Карахан Султан. – Ты боролась за власть. И ты проиграла.

Бахарназ Султан дорогого стоило сохранить показную невозмутимость. Эти слова горячо обожгли ее болью, забытой в прожитых годах и в то же время никогда ее не оставлявшей. Горечь наполнила ее золотые глаза, но после в них что-то злобно сверкнуло, и Бахарназ Султан поспешно опустила глаза, чтобы не выдать своих истинных чувств.

– Что было, то было. Все это осталось в прошлом. А нам с вами стоит смотреть в будущее, не так ли, султанша?

– Верно, – удовлетворенная ее реакцией, степенно кивнула Карахан Султан. – Что же, идем. Нас, верно, уже заждались.