Замуж за ревизора
Шрифт:
— Как сегодня прошел твой день? — спросил он у Мэри.
— Если ты спрашиваешь. как заботливый супруг, то отвечу, что я чудесно прогулялась с доктором Виком, — ответила Мэри.
Сэдрик бросил на нее такой взгляд, что сразу стало ясно: никакой речи о беспокойстве заботливого супруга даже не шло.
— Понятно, — вздохнула она, — но если ты ждёшь, что доктор признался мне во всех смертных грехах, то глубоко ошибаешься. Доктор Вик не сказал мне ничего такого. Он хороший человек, искренне переживает за город и его жителей. Сэдрик…, - Мэри задумалась пытаясь как-то выразить свою мысль, — говоря с доктором Виком, я подумала, что мы начали не с того конца. В этом городе мы
— О, не переживай, — перебил ее Сэдрик, — когда я разоблачу убийцу губернаторов, сюда сразу назначат достойного человека в управление.
Мэри отвела глаза: кажется, говорить с Сэдриком о каких-либо попытках повлиять на жизнь в Бройте, кроме проведения расследования, было пока бесполезно.
— Значит, ты считаешь, что это были не несчастные случаи, а убийства.
— Несомненно.
— Ты нашел что-либо в записях доктора Вика?
— И да, и нет. Скорее они навели меня на мысль: убийства происходили в день зимнего солнцестояния, отчего местные и связывали это с проделками нечистой силы. По стилю — это были два абсолютно разных происшествия. На Клеменса упал камень. Гордон — выпал из окна башни. Последний случай кажется особенно странным.
— Думаешь кто-то заставил его это сделать? — спросила Мэри.
— Кто-то или что-то. Не исключено, что здесь замешан какой-то артефакт, усиливающий свое действие в зимнее солнцестояние.
— Это хорошая версия, — согласилась Мэри, — особенно учитывая то, что мы живём в Бройте.
— То есть? — переспросил ее Сэдрик.
Девушка посмотрела на него полными удивления глазами.
— Башня Бройте — Великая Смотровая. В случае тревоги световой сигнал из нее долетал до столицы. Чтобы отражать лучи света с такой силой, Великие смотровые были ещё и своеобразными накопителями потоков магической энергии. Разве ты не знал это?
— Нет, — с недоверием посмотрел на нее Сэдрик, — и удивляюсь, откуда знаешь ты.
— Мне дядюшка Юстав рассказывал. Он интересовался архитектурой.
— Какие разносторонние у тебя дядюшки, — пробормотал Сэдрик.
— Мне повезло, — пожала плечами Мэри. Хотя сильно счастливой она не выглядела.
Некоторое время они сидели молча. Сэдрик думал о том, что рассказала ему Мэри, а ещё о том, как играют свет в ее темных, длинных волосах, когда она расчесывает их. Пожалуй, права была тетушка Лейла…
Внезапно, Мэри отложила расчёску.
— Сэдрик, — сказала она каким-то отстранённым голосом, — думаю тебе пора.
Но молодой мужчина лишь ухмыльнулся и с удовольствием откинулся на кровать.
— С чего такие мысли? Здесь много удобнее, чем в комнате Арона. И перина лучше. Я все же твой муж, губернатор Бройте и…
Договорить он не успел, как Мэри ударила его одной из подушек. Раз, потом ещё и ещё. Пока он не перехватил ее руку и в шутливой борьбе случайно не повалил девушку на себя.
— Так если я решу остаться? — приподнял бровь Сэдрик.
На щеках Мэри играл румянец, но она постаралась посмотреть на него со всей строгостью.
— Ты обещал мне…
— Любить и лелеять до конца своей жизни. Да, я помню наши клятвы, — парировал Сэдрик, обнимая ее за талию и невольно наслаждаясь теплом ее маленьких ладошек, упертых в его грудь, якобы чтобы оттолкнуть.
Ответить Мэри не успела, как снизу раздался стук двери и громкий голос Арона провозгласил.
— Мама! Папа! Я дома! А что у нас на ужин?!
Сэдрик отпустил Мэри, и та моментально отскочила от него как от огня. Затем быстро заплела косу и выскочила в коридор.
— Вот барабесы! — подумал Сэдрик,
Глава 36
«Ах», «Ох» и «О Вальтер, какой мужчина» — были похоже единственными фразами, которые Кати могла произносить в присутствии Сэдрика. Губернатора это мало смущало, но и мало интересовало. Он был вежлив и неизменно лаконичен в своих словах когда дело доходило до разговоров со служанками. Что, в свою очередь, мало смущало и мало интересовало Кати. И она спокойно продолжала восхищаться молодым губернатором в свое удовольствие. Марту это ужасно раздражало: строя свои коварные планы, она уже смотрела на Сэдрика практически как на свою собственность. Поэтому дружбы между девушками не произошло. Что же до Мэри, то она старалась не обращать на это никакого внимания, напоминая себе, что ее брак с Сэдриком был фиктивным. Однако… Мэри вспоминала, как Сэдрик смотрел на нее тогда, при свете свечи, и как потом притягивал к себе ее тело, нежно обнимая за талию, и щеки ее невольно розовели. Возможно в первые дни они оба слишком поторопились в выводах относительно друг друга? А теперь стоит… «Нет!» — Мэри резко встряхнула головой, стараясь не слушать тот тонкий голосок, что напевал ей всеми силами постараться остаться госпожой Скрол. Однажды она уже поддалась слабости, и вот что вышло! «А что вышло? — пел тот же голосок. — У тебя не было денег, не было крыши над головой. А теперь — хороший дом и красивый муж, который смотрит на тебя таким горячим взглядом». Это была правда. С вечера их последнего разговора наедине, закончившегося якобы шуточной борьбой, Сэдрик больше не приходил к Мэри в спальню. Но каждый раз, когда они встречались в доме, Сэдрик словно придумывал способы, чтобы невзначай прикоснуться к ней…
Мэри посмотрела в окно. Там Марта кидала Чернышу кости, приготовленные ему на завтрак. Кидала с большого расстояния, вся сжимаясь и боясь подойти к собаке. Хотя пёс и вел себя вполне смирно, глядя на девушку скучающим взглядом. Но в тот момент, когда со стороны ворот в Бройте вошли Сэдрик с Ароном, картина кардинально изменилась. Черныш ощетинился, зарычал и попутно завилял хвостом. Последнее, видимо, предназначалось Арону. А вот Марта, напротив, вся расцвела. Ее грудь мгновенно встала колесом, губки бантиком, а глазки устремились на Сэдрика. Жалкое зрелище.
— Нет, — подумала Мэри, — опускаться до такого я не собираюсь.
Отогнав от себя мысли о Сэдрике, она направилась на кухню, где ее ждала Кати. Настроение той было весьма приподнятое: сегодня она наконец ничего не разлила, не разбила и не рассыпала по кухне. Отчего не получила от хозяйки ни одного замечания. (Хоть те и были не слишком строгими, но казаться неумехой Кати тоже не хотелось). К тому же с утра господин губернатор поздоровался с ней по имени! Вежливо так: «Доброе утро, Кати». И никаких тебе «милочка», «дорогуша». Вот что значит настоящий знатный господин. Не чета всем этим бройтовским. Было приятно.
Пока Мэри давала распоряжения на день, на кухню заскочил Арон. Он набрал в большую тарелку яблок и сладкой сдобы.
— Не хочешь подождать с этим до обеда? — поинтересовалась Мэри.
Мальчик лишь тряхнул головой.
— Сэдрик разрешил. Сказал нам сегодня нужны силы.
— Ох, — вздохнула Кати, которой такое баловство казалось крайне милым, — как тебе повезло с отцом!
Арон, уже набивший рот булкой, промычал:
— Конешно пофесло. Мой папка сафмый лучший. А ешли он ещё и трезвый, то можно и побоеф не бояться.