Замуж за ревизора
Шрифт:
— О Вальтер, — утирая слезинку, наконец сказала Карла, — бедняжка, что же ты подумала? — затем, уже более серьезным тоном, добавила, — Поверь мне, мужчины не постоянны. Они вечно гонятся за чем-то, а нам остаётся лишь ждать: внимания, ласки, любви. Я знаю все это слишком хорошо, сама ждала слишком долго, пока наконец… Впрочем, это совсем иная история. Однако в этой истории у меня был сын, прекрасный мальчик. И от того ожидание не было столь горьким.
Мэри внимательно посмотрела на свою собеседницу: говоря о сыне та выглядела на десяток лет старше и на сотню лет более усталой.
— Что случилось с твоим сыном? — спросила она.
— Он умер, — смахнула слезу Карла, — упал с дерева и сломал себе спину.
Мэри встала со своего места и приобняла женщину за плечи, но та уже совладала с собой.
— Все это в прошлом, — вздохнула она, — А тебе мой совет: заведи ребёночка, пока твой ревизор не уехал
Слова острым клинком прорезали сердце Мэри. Новый город, новая жена…
Карла тем временем встала с места, и, распрощавшись с Мэри, покинула дом весьма довольная собой.
Глава 49
Решение устроить праздник за три дня до зимнего солнцестояния, действительно, пришло совсем спонтанно. Оно было предложено Сэдриком на собрании, проходящем в доме Хендрикса, и поддержано самой неожиданной персоной — господином Лантеном. Сэдрик, внимательно наблюдавший за ним все время после землетрясения, вынужден был отметить, что в трезвом состоянии господин Лантен был весьма приятным человеком. Не глупый, предприимчивый, деятельный, он, благодаря своей огромной силе, активно помогал сначала на расчистке завалов после землетрясения, а затем — на стройке новых домов. Сэдрик, порой устающий так, что он засыпал за своим рабочим столом, просто не представлял, откуда в Лантене столько энергии. По правде говоря, этот здоровяк с его задорным глухим смехом даже начинал нравится ему. Что ни на шаг не приближало к разгадке гибели предыдущих губернаторов, а так же к тому, кто пытался убить их с Ароном, вызвав землетрясение в Бройте. Что ж, до дня зимнего солнцестояния оставалось совсем немного. По расчетам Сэдрика убийца мог проявить себя именно в этот день, и от того все, что оставалось делать — это ждать.
А пока: общим собранием было решено в пользу праздника. Хендрикс в честь такого события даже предложил выставить горожанам несколько бочек вина из своих запасов, чем не мало удивил Сэдрика. А доктор Вик пригрозился, что если все они говорят серьезно, то он точно соберёт местный оркестр. Они, конечно, не играли лет пять, но мастерство не пропьешь.
Организация праздника, вместе с инновацией Бройте, закрутили Сэдрика в своем круговороте ещё сильнее. К тому же губернатор не оставлял надежд раскрыть тайн башни, и все свободное время, что имелось у него, проводил на четвертом этаже Бройте, там, где был расположен письменный стол с картой города и окрестностей. Исходя из карты, а так же записей, найденных Сэдриком, предыдущий хозяин башни предполагал наличие в окрестностях Бройте ещё нескольких видов полезных ископаемых. Такая информация могла бы пригодиться жителям Бройте. Интересно, почему лорд Вертон в свое время выбрал разработку старой каменоломни, вместо того, чтобы попытать счастье в одном из тех мест, на которые было указано в карте?
Записи, как предполагал Сэдрик, были сделаны младшим лордом. Тем, что затем поссорился с братом и уехал из родного города. Возможно старший лорд просто не хотел использовать разработки младшего, и распечатал старую каменоломню наперекор ему? Отношения между братьями были сложной штукой, Сэдрик понимал это хорошо, как никто.
После их с Сильвером ссоры, разбив руку об стену, Сэдрик отправился в город искать брата. Они снова поговорили, уже много менее эмоционально, после чего расстались. Глубоко внутри Сэдрик понимал опасения брата, но Сильвер не понимал, что то были его жизнь и его выбор. Впрочем, в одном брат был прав: его отношения с Мэри следовало прекратить. Поэтому Сэдрик углублялся в исследование башни, благоустройство Бройте, устроение праздника… Все, чтобы быть дальше от своей прекрасной молодой жены, к которой его так тянуло.
Губернатор Гордон писал, что когда он пытался устроить в Бройте праздник, посвященный дню зимнего солнцестояния, жители восприняли эту идею крайне сухо. Большинство не пришло, а те кто и был, просто постояли на главной площади с самым постным видом и вскоре разошлись. Однако сейчас все было иначе. Подхваченные волной надежды на что-то лучшее, жители Бройте активно участвовали в подготовке к мероприятию. Улицы украшали фонариками и цветными флажками. На окнах домов рисовали традиционные зимние узоры, ставили свечи. Но больше всего преобразилась главная площадь. Местные умельцы разобрали старый помост для выступлений и соорудили вместительную деревянную площадку со сценой, предназначенной для игры музыкантов. По кругу, между опорными столбами, так же натянули гирлянды флажков, фонариков и других традиционных для зимнего солнцестояния украшений. С левого борта устроили небольшой бар, где каждый мог угоститься горячим вином со специями и местной медовухой. А в самой середине установили статую красивого деревянного дракона, символизирующего Вальтера. Мэри, которой эта
В день назначенного праздника площадь гудела народом: кто-то танцевал, кто-то участвовал в традиционных для дня зимнего солнцестояния конкурсах: таких как припрыгать в мешках или выловить из бочки яблоко. Оркестр, сколоченный доктором, играл если не идеально, то самозабвенно и очень весело. По кругу помоста расставили небольшие лотки, где продавались яблоки в карамели, жареные орехи и пряники. Арон, выпросив у Сэдрика «на карманные расходы любимому сыну», тотчас исчез в разношёрстной толпе. Сэдрик некоторое время прогуливался под руку с Мэри, переговариваясь о пустяках то с одним, то с другим жителем Бройте, но очень скоро господин Хавьен, которого, кстати, доктор Вик выбрал себе в основные помощники в будущую клинику, подошёл к ним и попросил Сэдрика разрешения украсть его супругу на танец. Сэдрик вежливо согласился. Оставшись один, он снова оглядел площадь. Кто-то из этих славных, улыбающихся людей убил двух губернаторов, и, возможно, был причастен и к смерти лорда Вертона. А через три дня Сэдрик на себе сможет проверить — правда ли легенды Бройте.
В этот момент на площади появилась группа молодых людей, наряженных в барабесов. В их руках были кастрюли, сковородки и половники, в которые они изо всех сил били, создавая, между тем, странную гармонию с оркестром доктора Вика.
Такое переодевание в барабесов не было чем-то новым на зимнее солнцестояние. Напротив, забава эта всегда пользовалась большим почетом. Особенно среди молодежи. В родном городке Сэдрика барабесы всегда выступали в качестве карателей. В руках они обычно держали хлысты, а не кухонную утварь. Интересно, с чем был связан странный оркестр, организованный жителями Бройте?
Сэдрик подозвал к себе одного из актеров, изображающих мелких греховников, и спросил об обычае.
— Ну, господин губернатор, всем же известно, что барабесы обожают так шуметь.
Сэдрик не знал этого. И лишний раз удивился знаниям жителей Бройте.
Вскоре после барабесов на площади появилась толпа хорошеньких девушек с колокольчиками в руках. Эту игру Сэдрик знал. Одному из участников завязывали глаза, и он наугад пытался найти свою возлюбленную по звуку ее колокольчика.
Одна из девушек подбежала к Сэдрику. Ею оказалась Кати. Разрумянившаяся и очень счастливая, она раз в сотый показала Сэдрику свое обручальное кольцо и очень настойчиво пригласила его поучаствовать в игре. Губернатор, конечно, хотел отказаться, но это оказалось весьма сложно. Девушки смеялись и наперебой просили его не обижать их, а через некоторое время подошли и другие жители Бройте, все как один считавшие что губернатор просто обязан тоже повеселиться на празднике. Отказывать стало невозможно. В итоге Сэдрику, под дружный хохот местных девиц, завязали шелковой лентой глаза и отвели в самый центр помоста.
Молодой губернатор оказался в кромешной тьме. Лишь только заиграла музыка, как вокруг послышался легкий звон десятка колокольчиков. Ещё с молодости и опыта подобных игр в родном доме, Сэдрик знал, что бегать за каждым колокольчиком абсолютно бесполезно. Не поймаешь ни одного. А потому Сэдрик приостановился, постарался прислушаться и найти для себя тот самый, единственный звук. Им оказался мелодичный, почти хрустальный звон, нежно выделяющийся среди других задорных колокольчиков. Вытянув вперёд руки и отчётливо осознавая свое дурацкое положение, Сэдрик нацелился поймать серебряный колокольчик. Но лёгкий перезвон того, ещё мгновение назад бывший столь близко, вдруг отдалился. Вокруг же весело зазвенел девичий смех, сливающийся со звоном их колокольчиков. Сэдрик сделал несколько шагов по наитью, однако добился мало успеха и ещё больше веселья со стороны играющих с ним. Вдруг наступила тишина и снова зазвенел серебряный колокольчик, тот самый, поймать который решил Сэдрик. Губернатор сделал пару шагов по направлению к нему, но тут вокруг снова под налетело народу. Они закружили Сэдрика в весёлом хороводе, сквозь шум которого лишь иногда показывался серебряный звон. Когда же хоровод остановился, Сэдрик почувствовал, что буквально в шаге от него кто-то стоит. В воздухе стоял лёгкий запах цукатов и специй. Повисла тишина, в которой Сэдрик робко протянул руку по направлению к тому, кто стоял перед ним. Словно в ответ на его действия, снова раздался лёгкий серебряный звон. Решив более не дать колокольчику сбежать, Сэдрик одним шагом преодолел разделявшее их расстояние и схватил свой колокольчик.