Занавес опускается: Детективные романы
Шрифт:
— А вы дайте мне мясника, мистера Буля, — приказала она Родерику. — Пожалуйста.
— Его нет дома, — торжествующе ответил Родерик. — Вот видите, Фокс, теперь мой ход.
— Не игра, а какое-то жульничество, — мрачно заметил Фокс.
— А Бан-младший точно-преточно как мой дядя Томас, — вдруг сказала Панталоша.
Родерик мысленно заменил гротескные физиономии на картах лицами Анкредов, как их нарисовала в своем альбоме Агата.
— Да, похож, — согласился он. — Теперь я знаю, что он у тебя. Ну-ка,
Эта шутка привела Панталошу в неописуемый восторг. Хрипло гогоча, как развеселившийся дикарь, она стала требовать карты, называя их именами своих ближайших родственников, и игра запуталась окончательно.
— Все, хватит, — наконец сказал Родерик и был неприятно поражен, услышав в собственном голосе оттенок самодовольства. — Поиграли замечательно. А теперь, может быть, ты проводишь нас и мы познакомимся с… э-э…
— Со счастливой семьей, — невозмутимо подсказал Фокс.
— Вот именно.
— Зачем? — повелительно спросила Панталоша.
— Мы для того и приехали.
Она встала и посмотрела на него в упор. Ее запачканное грязью лицо неуловимо и странно изменилось. Кроме нормального детского желания поделиться секретом, Родерик прочел в ее глазах и нечто другое, встревожившее его своей необычностью.
— Отойдем! — попросила она. — Чего-то скажу. Нет, ему не скажу. Только вам.
Оттащив Родерика в сторону, она метнула на него косой взгляд, заставила нагнуться и обвила рукой за шею. Он ждал, ее дыхание щекотало ему ухо.
— Ну, в чем дело?
В ответ раздался даже не шепот, а тихий шелест, но каждое слово прозвучало на удивление отчетливо:
— У нас в семье есть убийца.
Он отодвинулся и посмотрел на нее — она беспокойно улыбалась.
Глава двенадцатая
ЗВОНОК И КНИГА
Рисунки Агаты были настолько точны и выразительны, что Родерик сразу же узнал Дездемону Анкред, едва та появилась на лестнице и взглянула с верхней ступеньки на вторую террасу, где, являя собой, несомненно, забавное зрелище, стояла вся компания, то есть он сам, Панталоша и Фокс. Увидев их, Дездемона на миг застыла в позе, исполненной той театральной претенциозности, которую так верно передала Агата.
— Ах! — глубоким контральто воскликнула она. — Панталоша! Наконец-то! — Протянув руку к Панталоше, она одновременно с нескрываемым интересом посмотрела на Родерика. — Здравствуйте. Вы наверх? Этот ужасный ребенок не дает вам пройти? Вероятно, мне следует представиться?
— Если не ошибаюсь, вы — мисс Анкред.
— А он муж миссис Аллен, — сказала Панталоша. — Спасибо, тетя Дези, но ты не очень-то нам нужна.
Дездемона в это время эффектно спускалась по лестнице. Улыбка на ее лице даже не дрогнула. Разве что на долю секунды
— Я так рада, что вы приехали, — произнесла она голосом, идущим из самых глубин груди. — Так рада! Мы ужасно, ужасно расстроены. Мой брат вам все рассказал, я знаю. — Она сжала и медленно отпустила его руку, затем перевела взгляд на Фокса.
— Инспектор Фокс, — представил его Родерик.
С видом трагической героини Дездемона милостиво кивнула.
Они собрались подняться наверх. Панталоша издала угрожающий вопль.
— А ты лучше беги скорей домой, — посоветовала ей Дездемона. — Мисс Эйбл давно тебя ищет. Господи, Панталоша, что ты делала? Ты же вся в земле.
Панталоша немедленно закатила новую сцену. Повторяя прежний репертуар, она выкрикивала странные угрозы в адрес своих родственников, оплакивала кота Карабаса и протестующе орала, что ничем его не заразила.
— Право же, это более чем нелепо, — пожаловалась Дездемона Родерику, применив так называемый «громкий шепот в сторону». — Мы ведь все переживаем не меньше. Бедняжка Карабас! Отец был тоже очень к нему привязан. Но, в конце концов, не могли же мы рисковать собственным здоровьем. Стригущий лишай — вне всякого сомнения. Шерсть лезла клочьями. Очевидно, дети от него и заразились. И мы совершенно правильно сделали, что его усыпили. Панталоша, прекрати!
Они поднялись на верхнюю террасу, Панталоша с горестным воем плелась следом. У дома их встретила мисс Каролина Эйбл.
— Боже, что за крики! — весело сказала она и, взглянув ясными умными глазами на Родерика и Фокса, увела свою подопечную.
— Умоляю, простите нас за такой прием! — пылко извинилась Дездемона. — Я просто удручена. Наша малютка Панталоша — это что-то невозможное. Я детей обожаю, поверьте, но у нее о-о-чень трудный характер. А когда в доме трагедия, когда нервы и чувства истерзаны…
Она заглянула Родерику в глаза, беспомощно всплеснула руками и наконец провела их с Фоксом в Большой зал. Родерик украдкой скосил глаза — отведенное портрету место под Галереей все еще пустовало.
— Я сейчас позову сестру и невестку, — начала Дездемона, но Родерик перебил ее.
— Если позволите, сначала мы побеседуем с вами, — сказал он и по тому, как торжественно и с каким достоинством она кивнула, понял, что это предложение ей даже польстило.
Они прошли в Большой будуар, где Агата застала Седрика и мисс Оринкорт, когда те хихикали там на софе. Сейчас на софу поместила себя Дездемона. Родерик не мог не заметить, как красиво она это проделала: даже не посмотрев, туда ли она садится, Дездемона одним движением опустилась на подушки, а затем элегантно расправила плечи и локти.